И вот теперь она здесь. Что это? Покаянное раскаяние, признание трагической ошибки? Она и нам не смогла ответить на этот вопрос. Припомнила лишь, что к ней вышел весьма угрюмый чиновник в дурно сшитом «мосшвеевском» пиджаке и с полным отсутствием хороших манер. Сразу ее не впустили, заставив унизительно ждать у калитки. Это была первая после многих лет встреча с советским миром: таким уже далеким, но все же знакомым до слез.
Вопреки недобрым ожиданиям, события развивались стремительно. Очевидно, что из Москвы поступил определенный сигнал, хотя в архивах мы не нашли ни одного соответствующего документа. Так или иначе, но уже через неделю вопрос был решен. Расторопность невиданная. В посольстве на этот раз ее встретили с распростертыми объятиями и предложением незамедлительно вернуться домой. Формальности были улажены, но для Светланы главной проблемой стала Ольга. Она была совершенно американским ребенком, ни слова не говорила по-русски, до подросткового возраста не знала даже, чья она внучка. Далекая Россия была для нее экзотикой, чем-то далеким и почти нереальным. Как сказать этой строптивой и неуступчивой девочке о материнском решении вернуться в Россию навсегда? А отправить ребенка в Америку к родственникам мужа было выше ее сил.
Из интервью Владимира Аллилуева:
«Я знаю, как трудно было Светлане сообщить Ольге о своем решении. Сестра сама рассказывала мне, что поначалу обманывала дочь, уверяя, что едут в Москву только повидаться с родней. Многие талдычат о деспотичном характере Светланы, о ее давлении на дочь. Это все ерунда. Они жили у меня в Москве, и я могу судить об их отношениях. Мать и дочь сильно любят друг друга. Никто кроме Ольги не мог делать со Светланой все, что ему вздумается. Конечно, они могли и поругаться. Обе характеры! Мать могла на нее накричать, но это обычные ссоры, которые бывают в каждой семье. Пройдет десять минут - и они опять обнимаются, и Светлана готова выполнить все капризы Ольги».
Путь из Лондона в Москву пролег через Афины. Мать и дочь давно решили побывать летом в Греции, но провели там всего три дня. Сразу же после того, как Светлана все же решилась объявить Ольге, что они едут в Россию навсегда, - вылетели в СССР.
Нам показалось, что даже десятилетие спустя, Светлана Иосифовна не смогла для себя найти ответ на вопрос: было ли это безумием или, наоборот, каким-то необходимым обдуманным шагом, который судьба заставляет нас совершить вопреки «здравому смыслу», но по воле Провидения, что мы часто не в силах распознать?
