Не стараясь особенно скрываться, я поднялся в свою спальню и обнаружил, что мальчишка уже разобрал багаж и повесил все вещи в шкаф, и теперь усердно собирает метелкой несуществующую паутину по углам потолка.
— Достаточно, Ганик, — устало произнес я, — ты уже разогнал по комнате всю пыль.
— Я сейчас еще пол помою, — деловито сообщил парнишка, отворачиваясь, но в его голосе неожиданно что- то дрогнуло, заставив меня с досадой стиснуть зубы и приподнять шапочку.
Святая пентаграмма! — растерянно охнул я про себя в следующий момент, шлепаясь на ближайший стул, и слуга тут же воспринял это как указание к действию — быстро снял с меня сапоги и подал домашние туфли. А потом заглянул снизу вверх мне в лицо и отчаянно пробормотал:
— Маглор Иридос! Не выгоняйте меня, пожалуйста. Я не буду больше таскать сухари, и пирожки тоже. Я же понимаю…
— Ганик, — мне перехватило горло от неожиданной глубины его отчаяния, но сдаваться я не желал, — но ведь вместе со слугами тебе будет веселее? Тебе же скучно сидеть тут целый день одному? И в столовую ты сможешь ходить почаще, как только захочешь поесть. К тому же я тебя вовсе не выгоняю, ты так и остаешься моим слугой, и если я отсюда уеду, ты сможешь вернуться со мной. Зато, когда ты с ними, я могу не бояться, что эта девчонка, Мэлин, подсунет тебе какую- нибудь гадость. Она ведьма, Ганик, и уже выкинула отсюда четырех маглоров. И меня пытается выжить, а я пока вовсе не желаю возвращаться в ту башню.
Я вздохнул и смолк, истово ругая себя, что сказал вслух то, чего вовсе не собирался никому говорить еще четверть часа назад. Но слишком уж меня ошеломило искреннее огорчение, почти горе, охватившее его душу.
— Слуги говорили, — подтвердил Ганик неожиданно, — что жалко им вас. Такой молодой и вежливый, не то, что те зазнайки, — подражая чьему- то женскому голосу, по- бабьи вздохнул он, — жалко будет, если эта злыдня его проведет.
— Вот как, — перед моим мысленным взором повернулась лицом еще одна карта, — значит, они все видят.
— А как же, — кивнул Ганик, и, движимый собственной выгодой и страстным желанием остаться моим слугой, предложил: — А давайте я буду к ним ходить помогать, а вечером возвращаться домой… ну, сюда, и все рассказывать? Будет это… моя работа.
— Я как раз нашел тебе еще задание, — внезапно само пришло решение еще одного вопроса, — будешь утром и вечером ходить на тренировку. А в остальное свободное время помогать истопнику. Здесь можешь не мыть, горничная уберет.
