— Не у всех первым уроком физкультура, — возразила я. — Твоего учителя может и не волнуют задержки, но не моего.
Пожав плечами, Джереми оглянулся взглянуть на меня ещё раз.
— Почему ты не выпрямила сегодня волосы? — спросил он, недовольный отсутствием укладки после сушки.
— Мне нравится так, как есть — ответила я, удивлённая тем, что он сразу же это заметил.
В течение лета я обычно оставляла волосы виться. Это было гораздо проще, чем каждый день выпрямлять их. Это не значит, что они выглядели жёсткими и непослушными. Наоборот, были мягкими и струящимися, именно такие кудри были желанны до изобретения утюжков
— Мне больше нравились прямые, — сказал он. — Так ты выглядишь совсем юной, можешь сойти за первокурсницу.
Это было жёстко. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и сосредоточилась на дороге.
— Если бы я ещё и волосы выпрямляла, мы бы точно опоздали в школу.
Он протянул руку поверх коробки передач и сжал мою ладонь.
— Прости меня, Лиз. Я думал, это комплимент. С прямыми волосами ты выглядишь сногсшибательно.
Я пожала плечами и убрала свою руку, наблюдая как за окном мой дом остается позади и сливается с остальными в причудливом районе Новой Англии. Листья в начале сентября были еще зеленые, и я впитывала в себя последние дни лета, не желая наступления холодов.
Несмотря на то, что я жила в Пембруке — городе прямо за пределом Манчестера, Нью Хэмпшир — всю свою жизнь, я все равно ненавидела зиму.
Как только снег ложился на землю, я оставалась дома столько, сколько могла. Нет смысла в том, чтобы выйти наружу и замерзнуть до смерти.
Джереми остановился на красный свет и потянулся включить радио.
Тяжелые удары какого-то репа заполнили машину. Музыка была настолько громкой, что пол вибрировал от басов. Пожилой мужчина в захудалом грузовике рядом уставился на нас и покачал головой в неодобрении.
— Когда ты начал слушать такую музыку? — спросила я, уменьшая звук.
— Парни из команды втянули меня в это. — он взял свой iPod с приборной панели и протянул мне. — Послушай, она довольно хорошая.
Я посмотрела на него и положила на место, незаинтересованная в остальных песнях альбома.
— Знаешь, — сказала я, глядя на него. — Я только что поняла, что у нас нет своей песни.»
Слова показались мне глупыми, как только я их произнесла.
Он на секунду задумался:
— Да, думаю, нет, — и включил радио. — Почему бы тебе не выбрать станцию, и первое, что услышим, и будет «нашей» песней»
Звучит смешно, но, прежде чем повернуть ручку приёмника, я закрыла глаза
