Прибыв в Кронштадт, охваченный анархией, Пепеляев, несмотря на свою исключительную смелость, энергию и честность, не мог найти почвы под ногами и навести какой-нибудь порядок. Самосуды и избиения офицеров продолжались. Мне пришлось долго убеждать его предпринять некоторые шаги, которые, по-моему, могли ему помочь справиться с анархией. Наконец он согласился и просил меня поехать в Петроград и вести от его имени переговоры с министрами и членами Думы. Я приложил все силы к этому, говорил с Гучковым и с Керенским, с некоторыми членами Думы, но оказалось, с одной стороны, что безвольный Гучков шел по течению, а самовлюбленный Керенский не хотел ничего понять, желая все организовать в расчете на свою популярность и на митинговое красноречие, свое и своих помощников. С другой стороны, и время был упущено. Керенский, вопреки моим предупреждениям, послал в Кронштадт прокурора Переверзева15, которому в тот же день проломили череп. Очень скоро после этого, получив предупреждение, что и на мою жизнь готовится покушение, мне пришлось бежать из Кронштадта, а затем и Пепеляев выбрался из этого ада.
Встретившись снова с Пепеляевым в помещении «Союза сибиряков-областников», я объяснил ему, чем я занят и каких связей ищу. Он ответил, что здесь я нашел то, что мне нужно, что он сам в тот же день вечером должен ехать на юг, навстречу чехословацким батальонам, чтобы направить их на север, но что он сведет меня с людьми, которым я могу вполне довериться и которые могут мне помочь. Проведя меня коридорами и подвалами дома, он познакомил меня с неким Лебедевым16, официально - редактором их газеты, а затем провел к И. А. Молодых>17, который также оказался впоследствии министром в правительстве Вологодского18, а затем - Колчака. Обсудив втроем положение, мы распрощались с Пепеляевым, как оказалось - навсегда, а потом я ушел, уговорившись с Молодых поддерживать связь и взаимное осведомление. При этом я узнал, что в Сибири большевики далеко не укрепились и что там готовится сопротивление.
За время моего пребывания в Петрограде, услышав о моей деятельности и полномочиях, ко мне приходили многие знавшие меня офицеры с просьбой помочь им выбраться из Петрограда. Взяв с них честное слово, что они не связаны ни с какой другой контрреволюционной организацией, чтобы раньше времени не скомпрометировать свою собственную, я давал им фиктивные командировки кому куда, откуда они рассчитывали пробираться, кто - за границу, кто - к казакам, кто - я уж и не знаю, куда…
