— Всего-то раз двадцать, — с напускной скромностью ответила я, поправляя оборку стального цвета юбки в пол на платье, которое мне помогла выбрать Джорджия.
— Превосходно, потому как моё счастливое число — тридцать, — сказал он, и оценивающе оглядел меня с ног до головы. — Но великолепная, не совсем подходящие слово, чтобы в полной мере описать тебя. Может быть…ослепительная? Потрясающая? Восхитительная? Да, думаю, последнее самое подходящие. Кейт, ты выглядишь восхитительно.
— Прекрати! — Смеялась я. — Ты говоришь это нарочно, чтобы посмотреть, как я краснею! Но этого не произойдет!
Винсент победно улыбнулся и провел пальцем по моей покрасневшей щеке.
— Поздно.
Я закатила глаза, как услышала звон, звук похожий на тот, когда кто-то стучит ложечкой о бокал, чтобы призвать присутствующих к тишине. Амброуз выключил музыку, все повернулись к Жан-Батисту, который стоял перед собравшимися во всей своей аристократической красе. Судя по его портретам развешанных по комнате, его прическа и одежда притерпели изменения за последние 240 лет, но что касается его манер, то те ничуть не изменились.
— Добро пожаловать, дорогие соплеменники, ревененты Парижа, — объявил он сорока с лишним гостям. — Благодарю вас за то, что присоединились к нам сегодня вечером в моем скромном жилище.
Послышался шорох движений и смешки.
Он едва уловимо улыбнулся и продолжил.
— Я бы хотел произнести тост за здоровье наших любимых близких, которые уезжают, Чарльза и Шарлотту. Нам будет очень вас не хватать, и мы все надеемся на ваше скорейшие возвращение.
Все последовали примеру Жан-Батиста и подняли свои бокалы, и как один выкрикнули:
— Santé!*
— Что ж, он выбрал очень дипломатичную форму объявления для отправления в изгнание! — прошептал мне Винсент, а затем посмотрел на Чарльза, который сидел как пришибленный на старинном мягком канапе в стороне.
С того дня, как он подверг риску своих близких, отдавшись в руки нума, его вечно кислое и надутое выражение лица сменилось на отчаяние и депрессию. С ним рядом сидел Гаспар, оказывая эмоциональную поддержку.
Жан-Батист продолжил.
— Я уверен, что мы бы все с радостью присоединились к близнецам, которые отправляется на солнечный юг, но наша работа удерживает нас здесь, в Париже. Как вам всем известно, с тех пор, как наша человеческая подруга Кейт, — он махнул бокалом в мою сторону и вежливо мне кивнул, — так ловко расправилась с предводителем наших врагов, Люсьеном, чуть больше месяца назад, нума полностью затаились. Хотя мы по-прежнему наготове, попытки мести пока не было. Никакой контратаки.
