Мы вышли в центр зала, и я посмотрела наверх.
— Ого, — выдохнула я, роскошное окружение лишило меня способности к разумному речи.
Огромное пространство было украшено в чрезмерной мешаниной разных стилей, каждый дюйм потолка, стен и пола были позолочены, или в мраморе, или украшены мозаикой или кристаллами. В любом другом месте, показалось, что этого всего было уж слишком, но здесь такого ощущения не было.
Винсент повел меня в левое ответвление величественной мраморной лестнице на второй этаж, и вниз по изогнутому коридору, украшенному десятки маленьких деревянных дверей. Мы остановились перед номером девятнадцать.
— Я не стал резервировать королевскую ложу, — объяснил Винсент, когда положил руку на дверную ручку. — Не думаю, что тебе понравилось привлекать чье-нибудь внимание. Всем всегда любопытно, кто же сидит в ней. Эта ложа на десять человек, но я выкупил все места и, само собой разумеющиеся, у нас лучшие места.
Я наблюдала за тем, как на его лице промелькнула неуверенность и в недоумении покачала головой.
— Винсент! Как будто я знаю в чем разница! Просто быть здесь с тобой, уже невероятно. Мы могли бы сидеть в зале, среди людей и я всё равно была бы на десятом небе от счастья.
Успокоившись, он открыл дверь, чтобы показать, длинный, узкий проход оклеенный темно-красными бархатными обоями и овальное зеркало. У одной из стен стояла узкий диванчик, а над ним висел старомодный светильник в форме луковицы. На другом конце коридора находился балкон, который выходил на сцену Гранд Опера, с двумя деревянными креслами.
— Вот это да. Это всё нам одним? — спросила я, чувствуя, что сделала шаг и будто очутилась в самом романтическом романе.
— Нормально? — нерешительно спросил Винсент.
Я повернулась и обвила свои руки вокруг его шеи.
— Это более, чем нормально. Это невероятно.
Он рассмеялся, когда, я не выпуская его из объятий, начала прыгать вверх и вниз, в порыве радости.
Мы наблюдали, как первые два акта князь Игорь, сидел бок о бок с нашей ложей. Сначала было трудно сосредоточиться с Винсентом рядом со мной, который неосознанно водил круги по моему колену, пока он смотрел на сцену, но спустя не сколько минут действие на сцене и костюмы захватили меня целиком. Меня настолько поглотил спектакль, что я ощутила будто очнулось ото сна, когда занавес опустился после часового представления.
— Что ты думаешь? — спросил Винсент, когда мы встали.
— Это завораживающе — всё это!
Он улыбается, довольный, и обнимая меня одной рукой, говорит,
