Переживания отчужденности возникают неоднократно, переходя в жизнь взрослого человека. При этом имеет место двойственный процесс. С одной стороны, в жизни мы постоянно сталкиваемся с реальностями, которые вступают в противоречие с бессознательными допущениями эго. Таким образом, происходит развитие и отделение эго от своей бессознательной идентичности с Самостью. В то же время для сохранения целостности личности мы должны постоянно обеспечивать воссоединение эго с Самостью; в противном случае в процессе отделения эго от Самости возникает реальная опасность разрушения важной связи между ними. При серьезном нарушении такой связи мы отчуждаемся от наших глубин и готовим почву для психического расстройства.
Первоначальное положение дел- воспитание себя, как центра мироздания—нередко существует довольно долго и после детства. Например, у меня был пациент, который наивно смотрел на мир как свою книжку с картинками. Он полагал, что все вещи, с которыми ему приходилось сталкиваться, существуют специально для его развлечения или обучения. Он буквально воспринимал мир как свою устрицу. Внешние переживания не обладали независимой реальностью или смыслом. Исключения составляли только те переживания, которые имели к нему непосредственное отношение. Другой пациент был убежден, что после его смерти наступит конец мира. При таком умонастроении, когда возникают подобные идеи, идентификация с Самостью равнозначна идентификации с миром. Самость и мир имеют одинаковое протяжение во времени и в пространстве. Вне сомнения, такое восприятие вещей заключает в себе зерно истины и характеризуется эффективностью; но эта точка зрения оказывает, бесспорно, пагубное влияние на первых стадиях психологического развития, когда эго старается выделиться из первичной целостности. В более поздние годы жизни понимание неразрывности внутреннего и внешнего мира способно оказать целительное воздействие на человека. Здесь мы имеем еще один пример влияния алхимического бога Меркурия—целительного для одних и губительного для других.
Многие виды психозов позволяют более основательно понять идентификацию эго с Самостью как центром мироздания или высшим принципом. В частности, распространенную среди душевнобольных манию величия, когда больной воображает себя Христом или Наполеоном, лучше всего рассматривать как регрессию к первичной инфантильности, при которой эго идентифицируется с Самостью. Идеи соотнесенности также являются симптомами крайней идентичности эго и Самости. В таких случаях человек думает, что некоторые объективные события имеют к нему скрытое отношение. У параноика такая мания принимает характер преследования. Например, увидев монтажников, занимающихся ремонтом проводов на телефонном столбе, одна из моих пациенток истолковала их действия как попытку установить подслушивающее устройство с целью добыть компрометирующие ее сведения. Другой пациент считал, что телекомментатор новостей передавал ему личное сообщение. Такие мании проистекают из состояния идентичности эго и Самости, когда человек считает себя центром мироздания и поэтому придает личное значение внешним событиям, которые в действительности не имеют отношения к его жизни.
