Тем не менее, защищая человека от опасностей психических глубин, коллективные методы одновременно лишают его возможности лично испытать эти глубины и на основе этого опыта осуществлять свое развитие. Когда живая религия способна вмещать Самость и передавать своим приверженцам ее динамизм, индивид практически не испытывает потребности в личной встрече с Самостью. Он не испытывает потребности в установлении личной связи со сверхличностным аспектом бытия. Эту задачу за него выполняет церковь.
В связи с вышеизложенным возникает серьезный вопрос: обладает ли современное западное общество действующим вместилищем для сверхличностных категорий или архетипов? Элиот ставит этот вопрос так: осталось ли у нас что-нибудь еще, кроме "груды разбитых образов?" Дело в том, что подавляющее большинство индивидов не имеют в своем распоряжении живых, действующих сверхличностных категорий, с помощью которых они могли бы осмыслять жизненный опыт. Такие категории индивид получает от церкви или иным путем. Подобное положение дел таит в себе опасность, поскольку при отсутствии сверхличностных категорий эго стремится считать себя всем или ничем. Более того, при отсутствии соответствующего вместилища для архетипов (например, общепризнанной религиозной структуры) архетипы вынуждены искать иные возможности для своей реализации, поскольку они составляют реальности психической жизни. Одна из таких возможностей состоит в проецировании архетипов на общинные или мирские проблемы. Тогда, в зависимости от жизненных критериев индивида, сверхличностная ценность может быть придана личной власти, какому-нибудь движению за социальные реформы или любой форме политической деятельности. Это происходит в нацизме, праворадикальном движении, и в коммунизме, леворадикальном движении. Эта же разновидность динамизма может проецироваться на расовую проблему в форме расизма. Личные, светские и политические формы деятельности приобретают бессознательно-религиозный смысл. Такое положение дел чревато серьезными опасностями, религиозная мотивация, действуя на бессознательном уровне, вызывает проявления фанатизма со всеми вытекающими отсюда деструктивными последствиями.
Когда коллективная психика находится в устойчивом состоянии, подавляющее большинство индивидов придерживается единых взглядов на общий живой миф или божество. Каждый индивид проецирует свой внутренний образ Бога (Самости) на религию общины. В таких случаях коллективная религия выполняет для большинства индивидов роль вместилища Самости. Реальность сверхличностных жизненных сил отражается во внешних образах, которые церковь воплощает в своих символах, мифах, ритуалах и догмах. При адекватном функционировании церковь защищает общество от любого распространения инфляции и отчуждения. При всей своей устойчивости такая ситуация имеет свои недостатки. Самость или образ Бога еще не осознана, т.е. не опознана как внутренняя психическая сущность. Хотя в общине верующие и поддерживают относительно гармонические отношения друг с другом, тем не менее, этагармония носит иллюзорный и, в какой-то мере, неискренний характер. По отношению к церкви индивиды находятся в со стоянии коллективной идентификации и не устанавливают неповторимо-индивидуальных отношений с Самостью.
