Эго и Архетип | страница 16



Хотя сновидец и утверждает, что съел торт без неприятных последствий, тем не менее, первая сцена сновидения отражает последствия в символи­ческой форме. Не имеет значения то, что эта сцена предшествует поеданию торта. Временная последовательность и причинная связь неприменимы в сновидениях. При наличии в сновидении нескольких сцен их обычно интерпретируют как различные способы описания одной основной идеи. Иными словами, поток образов в сновидениях вращается вокруг опреде­ленных узловых центров вместо того, чтобы двигаться по прямой линии, как это делает рациональное мышление. Таким образом, пребывание сно­видца в кьеркегоровской атмосфере и покупка книги "Человек среди тер­ний" символически отражают поедание "вредного" черного торта. Поеда­ние торта означает вхождение в кьеркегоровское восприятие конфликта и понимание образа "человек среди терний"— либо Христа, которому до­велось терпеть невероятное напряжение, вызванное противоположнос­тями его божественной и человеческой природы, либо Адама, который после изгнания из райского сада был обязан возделывать землю, из кото­рой произрастали ему тернии и волчцы.

Какое практическое значение имел этот сон для сновидца? Сон не при­вел к внезапному озарению или изменению. После сна сновидец не заме­тил в себе никаких перемен. Но наше обсуждение этого сна вместе с после­дующими сновидениями проложило путь к дальнейшему расширению границ сознания.

Когда этот пациент впервые пришел ко мне на прием, у него были симп­томы, но не было конфликта. Постепенно симптомы исчезли, и вместо них появилось осознанное понимание внутреннего конфликта. Он осознал, что его беспокойство было не бессмысленным симптомом, а сигналом опасно­сти, предупреждавшим его, что длительное пребывание в саду Едемском может иметь роковые психологические последствия. Сон свидетельствует о том, что настало время вкусить плод дерева познания добра и зла и при­знать неизбежность конфликтов, связанных со статусом сознательного индивида. И этот переход не всегда связан с огорчениями и страданиями. В этом отношении миф страдает односторонностью. При слишком дол­гом пребывании в раю состояние блаженства превращается в тюрьму, и тогда изгнание из рая воспринимается не как нечто нежелательное, а как освобождение.

В греческой мифологии существует аналогия с драмой сада Едемского. Я имею в виду миф о Прометее. В кратком виде его можно пересказать сле­дующим образом: