Чудовища морских глубин | страница 23

Хотя этот портрет был мне предоставлен людьми учеными и достойными доверия, я предполагаю, что художник, возможно, добавил к нему от себя нечто такое, что показалось ему естественным: так, ноги чудовища кажутся слишком длинными для морского животного; художник также мог забыть и о кожных перепонках между пальцами ног. Морским животным не свойственно иметь большие уши. Чешуя могла занять место грубой кожи, подобной той, которая покрывает ноги морских черепах. Обычно животные, которые дышат легкими и опираются на костный скелет, не бывают покрыты чешуей. Но случается, что художники наделяют чешуей многих других, не имеющих ее животных и чудовищ, как, например, китов, изображенных на картах северных морей в «Космографии» Мюнстера. В этом также можно убедиться на примере, изображений морского теленка, касатки, сколопендры, китообразных и др.

Трудно установить точно, кем было это «морское чудовище, похожее на льва». Но можно быть уверенным в том, что это был, скорее всего, какой-нибудь ушастый тюлень, имевший гриву, который действительно странным образом заблудился, оказавшись в Средиземном море. Животное, названное первоначально морским львом, было, очевидно, описано повторно не видавшим его комментатором, который представил его в виде настоящего морского льва. Но как, после того как он был лишен своих перепонок между пальцами и «недостаточно развитых ног», отличить морского льва от обычной кошки? Для того чтобы сохранить за ним репутацию чудовища и подчеркнуть его морское происхождение, необходимо было наделить его чешуей. Так это и случилось.

Если морских животных чаще все описывают в вызывающей недоверие фантастической манере, то это происходит от того, что обычно их удается увидеть лишь мельком и не полностью. Этих животных либо едва доводится заметить, когда они выныривают на поверхность воды и тут же исчезают с быстротой молнии, либо их находят на пляже покалеченными и уже разложившимися.

Часто смеются над наивностью и экстравагантностью некоторых зоологических представлений древности и даже недавнего прошлого. Не надо думать, что художники раньше были менее искусными, ― разве рисовал кто-нибудь лучше, чем Дюрер, Пизанелло или некоторые восточные художники глубокой древности? Не стоит полагать также, что натуралисты прошлого были менее наблюдательны, чем в последующие века. В действительности знания тогда были еще более фрагментарными и воображение должно было прийти им на помощь.