Со своей стороны Международное радио Китая остается сдержанным, довольствуясь тем, что использует кавычки как выражение своего неодобрения: «В прошлый уикенд, воздушные атаки малийской армии, поддержанной ударами французской авиации, „разрушили“ несколько тыловых баз исламистов на севере Мали. Речь идет о „точечных“ ударах. Власти этих различных стран выражают уверенность в том, что этот союз приложит все силы, и верят в „счастливое завершение“ этой „действенной солидарности“ вокруг Мали». Китайская печать делает несколько намеков на энергетические цели операции: «В то время как войска СЕDЕАО (Экономического сообщества стран Западной Африки) прибывают в Мали в среду, к ним присоединяются их коллеги из Нигерии, которые тоже оставили берега богатой нефтью страны в тот же день». Наконец, Китай искусно цитирует заявления гуманитарных организаций: «Гуманитарные последствия военного вмешательства — массовые перемещения людей, межрегиональные и межэтнические насильственные действия и вероятная реактивация „спящих“ террористических ячеек на юге Мали и в регионе. Военная интервенция может стать причиной смертей и ранений. [] Другие последствия военной интервенции — разрушение инфраструктуры и снижение уровня базовых услуг на Юге и на Севере; нестабильность цен на рынках; рост цен на продовольствие и недоедание. [] Военная интервенция могла бы также повлечь за собой рост нарушений прав человека; этому могут в особенности подвергнуться дети — с риском насильственного призыва в вооруженные формирования и разделения их семей». В противоположность России и Ирану, китайская печать, следовательно, предпочитала осторожное рассмотрение малийского вопроса.
Трактовка китайской, российской и иранской прессой этих двух кризисов свидетельствует о разногласиях в подходах, существующих между тремя государствами. Существует настоящий перепад между Россией, спешащей быстро заявить о своей позиции, Ираном, следующим за ней, и более осторожным Китаем.
Неотъемлемые различия в истории цивизизаций
Оказывается, что история цивилизаций очень полезна для понимания стратегий кибердезинформации, присущих каждой из этих стран. Китай, со свойственной ему даосистской культурой прозрачности, высказался за стратегию нейтралитета, чтобы его информацию могли передавать и распространять иностранные официальные средства массовой информации. Россия, с ее проявлением традиции авторитарной власти, выбрала прямые утверждения, чтобы ее декларации были подхвачены различными иностранными сайтами. Что касается Ирана, то его маргинализация, вытеснение за пределы международного сообщества, подталкивает его к стратегии коммуникации, основанной на эмоциональности и направленной на арабскую аудиторию при посредничестве западных средств информации.
