. В целом в вероопределении Сардикийского собора ощущается сильное влияние двух текстов Маркелла: «Против Астерия» и письма к Юлию, т. е. велика вероятность, что оно по большей части было подготовлено самим Маркеллом
[421].
Около 345 г. между Афанасием Александрийским и Маркеллом произошел разрыв из‑за того, что Фотин, ученик Маркелла, был признан Афанасием еретиком[422], Маркелл же ни разу публично Фотина не анафематсвовал[423] — видимо, потому, что в какой‑то мере сочувствовал его теориям (точно определить вероисповедание Фотина невозможно, т. к. от него не осталось ни одного письменного свидетельства, однако можно сделать предположение, что Фотин развил раннее богословие Маркелла в сторону динамизма (адопционизма)[424], в то время как для того, чтобы доказать принадлежность самого Маркелла к этой ереси, недостаточно письменных доказательств). Афанасий мог не вполне понимать вероисповедание Маркелла из‑за различия в употреблении терминов, ведь для Афанасия всегда характерно употребление слова «сущность» там, где Маркелл написал бы «ипостась». Кроме того, хотя Афанасий сам не использовал язык «трех ипостасей», но, в отличие от Маркелла, он не считал, что этот язык заведомо неверен, т. е. допускал православное его истолкование[425].
Далее до самой смерти Маркелла нам ничего о нем не известно. Умер Маркелл Анкирский в 374 г. (Епифаний написал около 376 г., что «он умер немного более, или немного менее двух лет назад»[426]). Однако нам известно достаточно много о дальнейшей полемике вокруг его вероисповедания. Избранный епископом Кесарии Каппадокийской в 370 г. Василий Великий еще при жизни Маркелла попытался объединить не во всем согласных между собой православных на Западе и на Востоке и привлечь к ним подобосущников н колеблющихся; для этого ему понадобилось полное признание всеми Маркелла еретиком. Особенно важно было такое признание получить от Афанасия Александрийского, что Василий и попросил у него сделать в приведенном выше письме, т. к. считал, что только это может примирить с Церковью тех на Востоке, кто ни в коем случае не хотел согласиться с отрицанием Маркеллом трех ипостасей. Само взаимопонимание православных на Востоке и на Западе, по мнению Василия Великого, должно было основываться не только на признании единосущия (в терминологии Маркелла — одноипостасности), но и на исповедании трех единосущных ипостасей Троицы. Но именно этого исповедания ν Маркелла не было, и поэтому требовалось его осудить. Как бы то ни было, Афанасий Великий оставил письмо Василия без ответа
