Босх ждал. Ли положил фотографию на стол и потер свои вспотевшие ладони о джинсы.
— Ладно, хорошо, мой отец платил триаде, — признался он.
Босх медленно выдохнул. Ведь только что расследование все-таки сдвинулось с места. Теперь главное — не спугнуть Ли, дать ему договорить.
— Как долго? — спросил он.
— Я не знаю, всю жизнь… всю мою жизнь, как я понимаю. Так было всегда. Просто для него это входило в понятие «быть китайцем». Положено платить — вот и все.
Босх кивнул.
— Спасибо, Роберт, за то, что вы рассказали. Итак, вчера вы сообщили, что, несмотря на переход к режиму экономии, дела в магазине шли неблестяще. Вы не знаете, не было ли у вашего отца задолженностей по этим выплатам?
— Не знаю, может быть. Он мне не говорил. Мы по-разному смотрели на эти вещи.
— Что вы имеете в виду?
— Я считал, что не следует платить, и говорил ему это тысячу раз. Ведь здесь Америка, и никто не обязан им платить.
— Но он все равно платил.
— Да, каждую неделю. Он просто был человеком старой закалки.
— Значит, они здесь ничего от вас не имеют?
— Нет.
— Роберт, нам нужна полная…
— Я не платил, потому что за меня платил он. Теперь я уже и не знаю, что будет.
Босх наклонился к нему.
— Вы хотите сказать, что ваш отец платил за оба магазина?
— Да.
Ли сидел опустив глаза и смотрел в стол. Он снова вытер руки о джинсы.
— Двойной платеж — дважды по сто восемь — означал взнос за оба магазина.
— Верно. На прошлой неделе.
Ли кивнул, и Босху показалось, что он увидел навернувшиеся на глазах слезы. Тем не менее надо было переходить к следующему вопросу, самому важному:
— А что произошло на этой неделе?
— Я не знаю.
— Но у вас же есть догадки, Роберт?
Молодой человек снова кивнул.
— Оба магазина несут убытки. Мы развернулись в неподходящее время — как раз перед экономическим спадом. Только банки получают помощь от правительства, а мы — нет. Мы вообще чуть не потеряли все. Я говорил ему… Я говорил отцу, что мы просто не можем больше платить. Я говорил ему, что мы платим неизвестно за что и непременно потеряем магазины, если не перестанем платить.
— Он согласился прекратить выплаты?
— Он этого не сказал. Он вообще промолчал. Для меня это означало, что он будет платить до тех пор, пока мы совсем не разоримся. Ведь эти еженедельные платежи превышали сумму в восемьсот долларов в месяц, а это очень много для такого бизнеса, как наш. Мой старик… он думал, если найдет другие способы…
— Другие способы чего, Роберт?
— Другие способы экономии. Он был одержим идеей отловить магазинных ворюг. Он думал, что если пресечь кражи, то это существенно изменит дело. Он был из другого времени. Он действительно не понимал.
