Она поистине была дремучей. Кожа ее щек свисала кошельками, глаза были водянисты, лоб в коричневых пятнах. Вместе с тем, она была лихорадочно возбуждена и голову держала прямо, а на ее губах играла восторженная улыбка.
— Где же твоя военная форма? — спросила она. — По случаю возвращения домой надо было принарядиться в военную форму!
Один старик смотрел прямо перед собой, беззвучно с кем-то беседуя, другой, казалось, уснул, хотя его челюсти беспорядочно двигались. Третий, с орлиным носом и седыми волосами, прихваченными сверху узлом, мягко, улыбнулся и пригласил Мори к столу.
— Все очень печально, — тихо сказал он. — Она изменилась с тех пор, как племянник перестал навещать ее.
— В батальоне моего мужа самые храбрые солдаты всей нашей армии. Их блистательные атаки обращали в бегство десятки тысяч китайских бандитов. Об этом каждый день пишут в газетах!
— Я ведь не имею отношения к ее мужу, — пробормотал Мори, обращаясь к старику.
— Конечно, нет! — сказал старик со смешком. — Она была замужем два месяца. Ее муж не вернулся из Китая. Это все знают!
— А сколько вас здесь?
— Ну… — голос старика начал сдавать. — Знаешь, когда-то было много. Тогда бывали игры и танцы. Было хорошо. Потом люди стали уходить один за другим.
— А директор? Должен же быть управляющий. И персонал.
— Да, — вяло сказал старик. — Фермер из ближней деревни. Его жена приходит готовить пищу. Проверяет. Следит, все ли мы тут здоровы.
— Сколько времени вы здесь?
— Много-много лет… Десять, а может, пятнадцать. Мой сын уже не приходит — слишком далеко.
Он прикрыл глаза, его дыхание затруднилось.
— Все устали, — сердито сказала старая женщина. — Ты заставил очень долго ждать. Пойдем, отведу тебя в твою комнату.
Бесполезно. Мори толку от них не добиться.
Он вернулся в гостиную и порылся в маленьком книжном шкафу. Здесь были старые фотожурналы, сборник Акутагавы и несколько томов «Правительственных актов о доставке воды в отдаленные районы».
Вдруг он услышал, как сзади него кто-то кашлянул. Мори обернулся. В дверях стоял высокий человек в черном одеянии монаха. В его руке было оружие, с серого пояса свисало переговорное устройство. Он кивнул Мори как знакомому.
— Тебе придется вернуться к нам в центр, — жестко сказал он.
— О чем вы говорите? — произнес Мори. — Я приехал навестить мать. Сегодня ей восемьдесят три года.
— Глупые слова, — презрительно сказал монах. — Я следил за тобой в лесу. Было нетрудно идти за человеком, который движется столь неуклюже.
