Если в это веровать серьезно, а Церковь не имеет в своем богослужебном опыте ничего того, чем богаты мы, чем богат мир временный, — она берет лишь то, что вечно, что действенно, что свято, — если веровать вместе с Церковью во все это, то с каким величайшим трепетом и благоговением надо подходить к богослужению!
В другом месте в день Сретения Господня мы просим о том, чтобы дщи Фануилева, т. е. Анна Пророчица, пришла и стала с нами:
О дщи Фануилева. Прииди, стани с нами…
Недавний праздник в честь Григория Декаполита говорит в одном из тропарей своего канона о том же в отношении памяти святых:
«Днесь с нами собор постников и преподобных веселится, патриархов и пророков в памяти твоей, блаженне, спразднуют нам Апостолы и Мученицы, с ними же поминай чтущих тя верно, досточудне».
Вот эта связь наша с миром горним, это сликовствование небесных и земных дает ту величайшую силу, которая заключается в молитве богослужебной.
И для нас, кто подходит к молитве с этих двух сторон, кто верует, что мы, с одной стороны, участвуем в богослужении как часть видимого мира, не одни, а со всей природой и, с другой стороны, что и мир Ангельский совокупляется в праздновании с нами, — для тех понятно, сколь дерзновенна Церковь; она не говорит: «Давайте вспомним, как это было — как родился Христос, как Он крещен был, как преобразился, распят, предан и погребен был Господь». Правда, иногда она говорит и об этом: «Днесь собравшися воспоим то-то и то-то» или: Днесь восхвалим того или иного святого, — поется в некоторых стихирах, канонах, тропарях, но пo-преимуществу Церковь говорит другое: «Днесь благоволения Божия предображение…», «Днесь Дева вводится во храм». «Ныне вся исполнишася света, небо же и земля, и преисподняя: да празднует убо вся тварь востание Христово, в Нем же утверждается», — говорит пасхальный канон.
Днесь, а не когда-то тогда, нет, в это время, в эту минуту, когда совершается богослужение.
Это дерзновение Церковь имеет потому, что в самой себе она есть не временная, а вечная, она вне мира, выше его, она премирна.
Церковь дерзновенна потому, что не мы только совершаем богослужение, мы, собравшиеся здесь, являемся (как люди) высшей частью видимого мира, но мы веруем и надеемся, что силы небесные с нами невидимо служат, мы веруем и уповаем, что через богослужение мы в XX веке имеем возможность соприкоснуться в богослужении и молитвенном озарении с давно бывшими событиями, соприкоснуться и участвовать в них как в вечности.
