Одна на всех, мы за ценой не постоим,
Одна на всех, мы за ценой не постоим.
Глаза разведчиков загорелись, некоторые начали отбивать ритм на котелках, добавляя к мелодии грозный рокот.
Нас ждёт огонь смертельный
И все ж бессилен он,
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный,
Особый наш тяжелый батальон,
Особый наш тяжелый батальон,
Девушки, осмелев, полностью отдернули занавеску, и расселись на нарах, как воробушки на жердочке. Ну, прямо концерт в сельском доме культуры...
Лишь только бой угас,
Звучит другой приказ,
И почтальон сойдет с ума
Разыскивая нас.
Закончили песню мы грозным пророчеством:
Когда-нибудь мы вспомним это
И не поверится самим,
А нынче нам нужна одна победа,
Одна на всех, мы за ценой не постоим,
Вагон грохотал аплодисментами. Потом Петя Борисов забрал из моих рук гитару, и сбацал "Комбата". И когда только выучил, да еще втайне от любимого командира. Тут хош не хош, а слеза на глаза накатила. Потом гитара пошла по кругу, концерт народной самодеятельности, блин.
Потом тоже "любешные", потом: "Сережка с Малой Бронной, и Витька с Моховой", "Орлята учатся летать"... Потом были "Дороги", "Землянка", "Жди меня"... Тут уже глаза влагой стали наполняться у зенитчиц... Высокая сероглазая москвичка, Маша Калитина, протянула было руку за гитарой... На нее особо подействовала песня про не вернувшихся с войны московских парней. Это для нас, не москвичей, это просто слова, а для таких, как она, это конкретные имена и лица. Мальчики, ушедшие на войну прямо с выпускных вечеров. Это было. Потом на войну пошли девочки... В зенитчицы, санитарки, радистки. И сколько из них сгорело в этом огне, тоже не счесть. Не более 3% из них воротились домой. В нашей истории это было поколение, почти подчистую выбитое свинцовым военным градом. Но мы так и не узнали, что хотела исполнить нам Маша, потому что завыла сирена воздушной тревоги, смешавшаяся с паровозным гудком. Налет.
Мы уже почти подъехали к Воронежу. Немецкое крылатое зверье здесь было еще не пуганное, и довольно многочисленное. Так что угроза немецкого авианалета была вполне реальной. Зенитчицы полезли на платформу к своим орудиям, а мы распахнули боковую дверь. Впереди и чуть справа горел Воронеж. Над ним, будто стая воронья, кружили самолеты люфтваффе. Полсотни, а может, и сотня бомбардировщиков. МЗА, а именно они составляют пока основу советской ПВО, до них не доставали. По численности это должны быть одна-две бомбардировочные эскадры полного состава. Кажется, бомбили станцию, возможно авиазавод, и какие там еще в городе. А может, асы Геринга просто занимались привычным для них делом - ровняли город с землей.
