Для
большинства
всего этого
не
существует.
Большинство
живет в мире,
где нет
воров,
шулеров,
убийц и ростовщиков,
нет лязга
железного
замка за спиной,
наручников и
выкрашенных
зеленой краской
коридоров; в
мире, где
Ливерпуль —
просто
портовый
город, а не
место
отправления (с
самого
дальнего,
скрытого от
магловских глаз
грязного
пирса)
парохода на
Азкабан. Где
министерский
патруль — это
просто патруль.
Однако
та сторона всегда
поблизости. Словно
тонкая черта,
которую
рискуешь переступить
при первом же
неверном
шаге. Та сторона
вползает в
жизнь
сивушным
пойлом с
черного
рынка и
чадящими
огарками
дешевых свечей,
окнами без
занавесок,
тусклым (из
экономии)
светом
газовых ламп,
нестиранными
простынями,
блевотиной
после
поддельного
алкоголя,
горой
окурков в
пепельнице,
немытой посудой,
мусором по
углам...
Тоской,
апатией, усталостью,
когда тебе
становится
совершенно безразлично,
что будет с
тобой и твоей
жизнью.
Тем
летом я
научился
смертельно
бояться любого
проявления
той стороны.
И вдруг начал
понимать
Тома — с его
болезненной
аккуратностью,
вынуждавшей
постоянно
мыть руки,
сходить с ума
из-за
крохотного,
незаметного
пятнышка на
школьной
мантии и
застилать
кровать по
утрам так,
что одеяло и
подушка
выстраивались,
словно по
линейке. Раньше
я думал, что
это из-за
приютского
воспитания. В
неполные
пятнадцать
лет до меня
дошло, что
Том точно так
же постоянно
ощущает ее.
Ту
сторону рядом с
собой.
***
Правда,
в тот теплый
июльский
вечер я еще
не
подозревал
ни о чем
подобном.
Просто вывалился
из
общественного
камина в
Косом переулке,
долго
отряхивал
мантию от
сажи, а потом
отправился
на поиски
казино. Я
точно помнил,
что оно
должно быть
где-то здесь.
На
улице было
уже совсем
темно —
убывающая луна
почти не
давала света,
а фонари не
горели из-за
затемнения, —
и
практически
безлюдно.
Витрины
магазинов
спрятались
за глухими
черными
шторами, а
редкие
прохожие
торопились домой.
Тем не менее
расположенный
совсем рядом
с
Гринготтсом
игорный дом
был открыт. Вычурная
и
претенциозная
вывеска
"Дворец Морганы"
зазывно
поблескивала
огоньками
из-под защитного
колпака.
Я
подошел
ближе,
стараясь
унять дрожь и
чувствуя, как
кровь гулко
бухает в
ушах. Почти у
самого входа
спохватился,
что не снял с
пальца
кольцо с
гербом — не
хватало еще,
чтобы по нему
меня
кто-нибудь
узнал!
Торопливо содрал
его и сунул в
карман.
На
верхней
ступеньке
ведущей во
"Дворец" лестницы
стоял,
позевывая,
плотный
краснолицый
волшебник в
алой мантии с
позументом и
высокой
шляпе. Увидев
меня, он
слегка поклонился.
