фосных местах, когда им нужно было по-
дарить дорогущий телефон или новый но-
утбук, когда до смерти нужны были деньги
на новую машину –кто платил за все это?
Их безотказный друг Тарас.
200
Безотказный богатенький лох, как я теперь
понимаю. Тот самый, для которого «день-
ги были шлаком», тот самый, которому
можно не отвечать на звонки, если не хо-
чется.
Слезы текли все сильнее. Уже злые. Та-
кие черные, как битум – если бы я мог их
видеть, если бы не так все плыло перед
глазами из-за жрущей меня температуры,
-они были бы именно такими. В сердце
уютной змеей свилась ненависть.
Может, я идиот, может, зря обижаюсь на
людей из-за какой-то херни…
Но мне так чертовски погано, так страшно
сейчас быть одному, что я не нахожу уже
в себе сил улыбаться и мудро вас всех
прощать…
В этом пожирающем мой мозг и мое тело
огне я словно сгораю, как Феникс, и тут же
возрождаюсь новым –но уже другим… Бо-
201
лее злым и циничным, более взрослым.
Мне в какой-то момент,- резко и неожи-
данно, -вдруг становится все равно. На
все и всех, и на тех, кто еще вчера был
так важен.
Я-то без вас проживу, и прекрасно, детки.
А вот вы без меня, а? А что, если я прямо
сейчас потребую вернуть старые долги?
Забытые вами, списанные на мою мяг-
кость и беспечность?
В уме начинаю подсчитывать сумму долга
и охреневаю. На эти деньги можно купить
нехилый такой особняк. В Подмосковье.
«Наш Тасенька!».
«Наша дойная коровушка, вы хотели ска-
зать?!»
Твердо решаю – если я выживу сейчас,
если не сдохну от этого мерзкого чувства,
что мои кости и тело превратились в вяз-
кий пластилин, - то с благотворительно-
202
стью будет раз и навсегда покончено. Я
попрошу у отца парочку его ребят из служ-
бы взыскания. И буду упоенно за изъяти-
ем своих долгов наблюдать.
Глаза в глаза. Лицом к лицу. И насла-
ждаться этим.
А где же наш добрый Тасенька? А он кон-
чился. Вышел. Весь.
В этот момент я слышу переливчатую
трель дверного звонка. Во мне едва нахо-
дятся крохи сил –дойти, доползти до две-
ри… Черт бы меня побрал, ноя кусаю губы
и ползу…
…мать твою…так…ползу…
За дверью стоял встревоженный до усрач-
ки отец. Слишком плохо я о нем думал,
оказывается. Я дебильно улыбаюсь, пыта-
юсь что-то ему сказать, но тут силы окон-
чательно оставляют меня и я отрубаюсь.
203
..Когда выздоровел, взял пятерых ребят.
И поехал свои долги возвращать.
