Брауншвейгский период был сравнительно спокойным периодом жизни Бруно, и здесь его творчество развернулось широко. Но вскоре обстановка изменилась. 6 мая 1589 г. герцог Юлий Брауншвейгский умер. На церемонии погребения Бруно произнес речь, которая затем была опубликована в Хельмштедте под названием "Слово утешения".
Речь была произнесена в присутствии двора, светских и духовных сановников и членов университета. Ее острие было направлено против папской тирании, но оно затронуло и слушавших речь протестантских пасторов, пресвитеров, магистратов, интендантов и суперинтендантов.
"Это чудовище извращеннейшей папской тирании, это отрубленная голова Горгоны, у которой вместо волос множество змей и все они действуют против бога, природы, и люди с нечестивыми языками отравляют мир ядом гнуснейшего невежества и подлости. И вот мы узнаем, что благодаря твоей доблести эта Горгона разрублена и выброшена из твоих владений. Этот стальной меч, красный от крови убитого чудовища, мужество непреклонного разума, которым ты прикончил этого ужаснейшего зверя" 36.
Сын умершего герцога также был покровителем Бруно, однако это не помешало лютеранской церкви преследовать его.
{63} Во главе лютеранско-евангелической церкви Брауншвейгского герцогства стоял суперинтендант Гильберт Боэций, наиболее реакционный лютеранский "грамматик". Он предал Бруно церковному суду - пресвитериуму церковного конвента. Конвент вынес приговор об отлучении от церкви. Бруно не принадлежал к лютеранской церкви, но компетенция церковного суда распространялась на всех граждан, проживающих в герцогстве и пользующихся в нем гражданскими правами. Отлучение приводило к лишению прав, запрещению любой публичной деятельности и позорящим обрядам наказания.
Неизвестно, был ли осуществлен приговор, но, конечно, не могло быть и речи о том, чтобы оставаться и печататься в Хельмштедте. Бруно собирался направиться в Магдебург, где рассчитывал издать подготовленные им труды. Но вскоре он решил переехать во Франкфурт. Там существовало издательство Иоганна Вехеля. Его владельцем был эмигрировавший в свое время из Франции гугенот, с которым Бруно был знаком еще в лондонский и парижский периоды. Сейчас он возобновил связи и получил согласие на издание у Вехеля накопившихся трудов. Было условленно, что Бруно переедет во Франкфурт и будет работать над выпуском книг. Издательство же принимало его на это время на содержание и предоставляло жилище. Вероятно, средства на переезд ему также предоставил Вехель.
