К Бессонову никто не подходил: однажды тронули за плечо - Бессонов и не заметил, кто - и оставили в покое, любые слова были не к месту. Но участковый подошел - с невыспавшимся лицом, маленький и шаткий, форма и погоны скрывали сникшую астеническую фигурку, но со знатными буденновскими усами. Хлопал глазами, смотрел на пожар, на Бессонова, переминался, и Бессонов нервно сам спросил:
- Что, Сан Саныч?.. Что там соседка моя, ожила?
- А что ей, шлюшке, сделается... - Усы приподнялись, а возле глаз легли тонкие лучики. - Они живучие, как кошки.
- И ладно, - кивнул Бессонов. Он не хотел думать ни о Тане, ни о Сан Саныче, который бормотал над ухом, но половина слов исчезала в трескотне мотопомпы, в шуме воды и в криках. Он поднялся, и Сан Саныч, нависавший над ним усами, сразу стал ниже. Бессонов мимоходом удивился, как человек на глазах может поменяться: из властного, довлеющего - в хрупкого мужичка лет тридцати пяти, которому не форму бы носить, а работать тихим истопником или воскресным сторожем.
- ...может, и ладно, мне все равно... - Глаза Сан Саныча блуждали мимо Бессонова. - Если бы ты ее не вытащил, убыток небольшой был.
- Может, и небольшой, - безразлично согласился Бессонов.
- Я тебя вот что хотел спросить, - с сомнением поморщившись, сказал Сан Саныч, - ты заявление будешь писать?
- Какое заявление?
- Мое дело маленькое... - Он всем видом демонстрировал, что и, правда, его дело маленькое. - Но жена твоя кричит, что дом подожгли и ты, мол, знаешь, кто мог...
- С чего она взяла?
- Да ведь... если рассудить, то, может, оно и так. Электричества не было, печи не топили, загорелось снаружи. Стены сырые - видать, бензином порядочно поплескали...
- Я не о том. С чего она взяла, что я буду писать заявление?
- Если не хочешь, твое дело, не пиши, мне проще...
- Если я узнаю... - спокойно сказал Бессонов и поправился: - Если я точно узнаю, кто, я ему отрежу руки.
- Ну так... - пожал плечами участковый.
- Ты просто знай, Сан Саныч, что я его не убью, а так и сделаю, как сказал. - Бессонов посмотрел на него вовсе без вызова, а скорее, пусто: в его глазах, раскрасневшихся от дыма и слезившихся, не было ни обиды, ни злости, ни желания мести.
- Как знаешь, но так, конечно, нельзя... Тебя тогда посадят. А статья порядочная... - сказал Сан Саныч уже в спину ему.
Пожар окончательно осыпался в раскаленную труху, пыхавшую вялыми сине-малиновыми языками, но дымившую еще густо и черно. Бессонов чувствовал на себе чужие взгляды - взгляд каждого, - себе в спину, а что было в этих взглядах - сочувствие? - нет, не сочувствие и, наверное, даже не переложенный на себя
