Ночью мне так и не удалось толком уснуть. По правде говоря, бессонница одолевала меня вовсе не из-за поселившегося в душе смутного страха (которому впоследствии предстояло обратиться в страх вполне определенный). Нет, я ворочался в постели из-за перевозбуждения: неужели мне удалось обнаружить новый мифологический сюжет? Ну, положим, не такой уж и новый, но для меня — вполне неизведанный. Дело в том, что я посвятил годы собиранию местных легенд моего родного штата Висконсин.
И вдруг среди ночи я припомнил, где мне приходилось уже слышать это таинственное имя — Итаква. Путешествуя по северным лесам Висконсина в поисках легенд, дотоле мне неизвестных, я свел знакомство со стариком индейцем, который и рассказал мне смутную легенду о Вендиго, которого также называли Бегущим-с-Ветром или Итаква. Вендиго в этих сказаниях — могучий и страшный дух, обитающий в заснеженных безлюдных лесах. Он хватает людей и забирает их с собой в облачные ветреные высоты. Бедняги бегут с ним над лесами — далеко, далеко, прочь от обжитых земель, и никогда уже не возвращаются к людям, ибо замерзают до смерти в этой бесконечной небесной погоне.
Так что же, выходит, двое вполне вменяемых ученых говорили об этом духе как о реально существующем? Или я что-то перепутал?
Следующий день тянулся бесконечно. Как только занятия закончились, я со всех ног бросился в библиотеку. Робко приблизившись к старику заведующему, я спросил, можно ли осмотреть редкие книги по оккультизму, хранящиеся в закрытой комнате. Тот странно покосился, однако не отказал в просьбе и выдал один из ключей, болтавшийся на железном кольце у пояса, и строго наказал непременно запереть дверь по выходе.
Терзаемый беспричинными опасениями, я подошел к роковой двери и вставил ключ в замок. Открыв дверь, я оказался лицом к лицу с несколькими стеллажами, тесно уставленными книгами. Судя по виду — некоторые тома буквально рассыпались на глазах, — книги и впрямь были очень старинными. Это произвело на меня безмерное впечатление. Многие издания недосчитывались страниц или выглядели чрезвычайно попорченными, другие представляли собой не более чем переплетенные рукописи. На глаза мне попадались странные названия: «Некрономикон» Абдула Альхазреда, «Неназываемые культы» фон Юнгзта, «Liber Ivonis» и «De Vermis Misteriis» Людвига Принна. Я стоял посреди этой библиотеки всевозможного зла как сущий профан. Однако мне недолго предстояло оставаться в состоянии благословенной невинности.
