Ужасные, ужасные сновидения посещали меня в те дни…
Поднявшись вверх по течению реки, я счастливо и без приключений достиг торговой фактории и пробыл там достаточно долгое время, чтобы дать работам на Равнине Мегалитов завершиться — я не был настроен возвращаться до их окончания. Меня принимал местный торговец, бур по происхождению, и он подробно расспрашивал меня о работе, время от времени кидая в мою сторону странные, косые взгляды — словно хотел, но все не решался задать мне пару самых важных вопросов.
— А вам не приходилось слышать о Великих Древних? — наконец собрался с духом и выпалил он во время одной такой беседы — его мужество наверняка подогрели изрядные дозы выпитого нами рома.
Я отрицательно покачал головой:
— Да нет, ни разу не слышал о таких. А что, это какая-то местная легенда?
— Ну… да… хотя… Боже ты мой! — не выдержал мой собеседник. — Местная, не местная — какая разница, тут вообще непонятно, из какого мира эта легенда, а вы — местная…
Ответ его впечатлил меня до крайности, однако расспросить доброго малого подробнее не вышло: бур резко сменил тему беседы и принялся непристойно и многословно распространяться о достоинствах местных женщин. На следующий день я сел в лодку и отправился вниз по реке с грузом припасов.
Оказалось, я зря терял время в беседах с хозяином фактории в Ушонге — раскопки на Равнине Мегалитов уже завершились некоторое время назад, но никаких серьезных находок не дали — только уже знакомые нам россыпи мелких птичьих фигурок из камня. Поэтому Мэйхью обратил весь свой исследовательский пыл на монумент, названный «Акрополь», и там, в раскопе, уходившем под основание центрального и самого большого камня, и сделано было самое важное открытие нашей экспедиции.
Профессор продемонстрировал мне находку в дрожащем свете шипящей на разные голоса керосиновой лампы: трясущимися руками он развернул тряпицу, в которой лежал предмет странной формы. Я долго смотрел на него — моей душой полностью овладели благоговейный страх и удивление… о да, таких чувств мне не приходилось испытывать с того самого вечера, когда я впервые увидел циклопические стены Зимбабве… И, кстати, холодок предчувствия снова прошелся у меня по спине — что-то недоброе поджидало нас среди древних развалин, и я наверняка догадывался об этом.
Черный Камень
Он представлял собой десятигранник — десять сторон на вид очень твердого, почти прозрачного черного камня поблескивали в свете лампы. Я затруднился бы сказать, что это за минерал. Однако, судя по тому, как он оттягивал ладонь, это вполне мог быть слиток какого-то металла…
