Большая дверь вела в не менее огромный зал с занавешенными коричневой тканью стенами. Потолок его был затенен, через окна с яркими цветными стеклами лился мягкий, приятный свет. Пол состоял из гигантских блоков какого-то очень твердого белого металла — это были не плитки и не пластинки, а прямо-таки целые глыбы. Однако ноги бесчисленных поколений людей даже в этом металле проделали кое-где довольно глубокие колеи. Посреди зала стояло множество низких столов, сделанных из полированных каменных плит, высотою не больше фута, и на них лежали целые груды плодов. Некоторые казались похожими на огромные ягоды малины, другие — на апельсины, но большая часть была мне совершенно неизвестна.
Между столами оказалось разбросано множество подушек. Мои спутники расселись на них и знаками указали мне сделать то же самое. Отбросив всякие церемонии, они принялись есть плоды — попросту брали их руками и бросали кожуру и огрызки в круглые отверстия по бокам столов. Я последовал их примеру, так как чувствовал сильный голод и жажду. Подкрепившись, я принялся осматривать зал, в который попал.
Что меня особенно поразило, так это его обветшалый вид. Цветные оконные стекла со строго геометрическими узорами, во многих местах были разбиты, а занавеси казались еще тяжелее из-за покрывавшего густого слоя пыли. Мне также бросилось в глаза, что угол мраморного стола, за которым я сидел, был отколот. Тем не менее в целом зал производил вполне приятное и живописное впечатление. Там было около двухсот человек, причем большинство из них, проявляя большой интерес, расселось как можно ближе ко мне, их глазки весело блестели. Все они были одеты в очень мягкие, но прочные шелковистые ткани.
Фрукты, судя по всему, были их единственной пищей. Эти люди далекого будущего были строгими вегетарианцами, и на некоторое время мне пришлось сделаться таким же травоядным, несмотря на потребность в мясе. Впоследствии я выяснил, что лошади, коровы, овцы, собаки к тому времени разделили печальную судьбу ихтиозавров, полностью исчезнув. Однако плоды были просто восхитительны, в особенности один вид, который, по-видимому, созрел как раз во время моего пребывания в будущем, — с мучнистой мякотью, заключенной в трехгранную скорлупу, и именно он стал моей основной пищей. Я был поражен видом удивительных плодов и странных цветов, но лишь позднее понял, откуда они здесь берутся.
Итак, это был мой первый обед в далеком будущем. Слегка утолив голод, я решил сделать смелую попытку научиться языку этих людей. Понятно, что это было необходимо. Плоды показались мне подходящим предметом для того, чтобы начать с них изучать язык, и, взяв один из них, я попробовал объясниться при помощи вопросительных звуков и жестов. Оказалось, что это очень трудно — заставить их понимать себя. Сначала все мои слова и жесты вызывали изумленные взгляды и взрывы смеха, но вдруг одно маленькое белокурое существо вроде бы поняло мои намерения и несколько раз повторило какое-то слово. Все принялись болтать и перешептываться, а потом вместе начали весело обучать меня своему языку. Однако мои первые попытки повторить их короткие слова вызывали только новые взрывы веселья. Несмотря на то, что я брал у них уроки, я все-таки ощущал себя школьным учителем среди детей. Скоро я уже знал десятка два существительных, затем дошел до указательных местоимений и даже до глагола “есть”. Но это была трудная работа, быстро наскучившая маленьким существам, и я почувствовал, что они уже избегают моих вопросов. Поэтому пришлось брать уроки понемногу и только тогда, когда мои новые знакомые сами этого хотели. Удавалось это не так уж часто — я никогда не встречал таких беспечных и быстро утомляющихся людей.
