Она попыталась сесть и натянула одеяло, прикрыв грудь и плотно подоткнув его под мышки, как будто это могло отгородить ее от Джеймса и уменьшить нестерпимый стыд.
— Я хотела сказать о мальчиках, — начала она срывающимся голосом.
— Не сейчас, Поппи, — ответил он почти грубо. — Мой самоконтроль висит на волоске. Мне лучше убраться отсюда, пока я не сорвал с тебя это чертово одеяло и не погрузился в твое чудесное ждущее тело…
Он встал, провел обеими руками по волосам и медленно вышел из комнаты, оставив Поппи мучаться от неудовлетворенного желания и унижения.
Поппи поднялась раньше всех в доме, натянула бесформенный спортивный костюм и спустилась вниз.
Она почистила обувь мальчиков, уложила в ранцы их ланч и присела к столу с кружкой чаю. Открылась дверь, и сердце Поппи ухнуло вниз. Джеймс был уже в костюме, волосы еще влажные после душа. Он выглядел собранным и отстраненным.
— Доброе утро, — сказала она официальным тоном. — Чай готов.
— Спасибо.
Он налил себе чаю, подвинул стул и сел напротив нее.
— По поводу прошлой ночи…
Она взглянула на него и, встретившись с ним взглядом, увидела в его глазах отрешенность.
— Это никогда больше не повторится, Поппи, я клянусь вам.
Она помешивала чай, чтобы чем-нибудь занять руки.
— Для себя я тоже кое-что решила. У меня нет ни малейшего желания становиться еще одной дыркой на вашем ремне. — И она аккуратно положила ложечку рядом с кружкой. — Так вот, о мальчиках…
Он вздохнул.
— Да, о мальчиках. Я не знаю, что можно сделать в этой ситуации. Бог знает, почему они решили, что виноваты в смерти Клер…
— Вы когда-нибудь говорили с ними о том, как она умерла?
Он снова вздохнул.
— Практически нет. Я предпочитал избегать этого.
— Это все еще больная тема для вас?
— Больная? Нет, уже нет. Все случилось так неожиданно…
Он остановился, и Поппи ждала, давая ему время собраться с мыслями. Он взял в руки мельницу для перца и стал внимательно ее изучать.
— У нее были головные боли. Частые головные боли, это перестало быть чем-то необычным. В тот день мы должны были ехать на деловой ужин, но она плохо себя почувствовала, решила остаться дома и лечь пораньше спать. Когда я вернулся, она крепко спала и не слышала, как я вошел. Все казалось нормальным. Я зашел в комнату к мальчикам, они тоже спали. У меня была срочная работа, я спустился вниз и просидел в библиотеке почти до четырех часов утра, потом снова поднялся наверх, в спальню.
Он очень аккуратно поставил мельничку на стол.
