— Дерьмо, — прошептал он. — Я и не подозревал, насколько жестоки кошки. Когда у нас появляется кто-то со слабой кровью, мы просто стремимся больше их защищать.
— Когда я была маленькой, отец клялся, что я пахла абсолютно как человек. Мама обещала, что я буду в безопасности, и никто никогда не узнает о моем наследии.
— Когда ты потеряла отца?
— Когда мне исполнилось пять лет.
— В тебе что-нибудь изменилось после наступления полового созревания? Иногда оно может вызвать это из-за смешения рода.
— Началась тяга к сырому мясу. Мама отвела меня в лес, посмотреть могу ли я перекидываться, но этого не произошло, как бы сильно я не пыталась.
Его руки сжались на ее заднице, слегка регулируя ее положение.
— Страх тоже спровоцировал бы это. Ты не можешь меняться. Я думал ты моложе, пока вблизи не взглянул на твоё лицо. У некоторых девушек-подростков есть проблемы, пока не закончится половое созревание. Единственные другие причины, способные помешать тебе, перекинуться — серьезные травмы или наркотики.
— Думаю, полезно это знать, но для меня это не имеет значения.
Он моргнул несколько раз.
— Твой запах, очевидно, изменился. Ты пахнешь пумой, породой твоего отца, но запах слабый. Любой оборотень мог бы уловить его в пределах нескольких десятков ярдов от тебя. Ты чувствуешь мой запах?
Шеннон сделала вдох.
— На тебе одеколон, и твои волосы пахнут чем-то фруктовым.
— Это все, что ты чувствуешь?
Поколебавшись, она опустила взгляд к его горлу. Наклонившись, она заметила, как Антон инстинктивно немного отпрянул, но затем был неподвижен, позволяя ей приблизиться к шее.
Ее нос был совсем близко к его коже, когда она вдохнула второй раз. Шеннон не могла отличить что-либо еще, помимо его одеколона. Это был мускусный чудесный аромат.
Она не могла уловить то, что он думал, она должна, способна почувствовать. Попытавшись снова, на этот раз Шеннон провела носом вдоль его кожи, чтобы еще больше вдохнуть его запах.
Державшие ее руки усилили хватку, и Антон сильнее прижал ее к животу. Шеннон подняла голову и уставилась в его глаза.
— Ты хорошо пахнешь, но так же, как и любой парень для меня.
Тихий звук вырвался из его горла, не рык, но близко к нему.
— Если ты оближешь меня, пробуя на вкус, то окажешься в мире неприятностей.
Его заявление привело Шеннон в замешательство.
— Зачем мне это? Разве оборотни делают так, чтобы попробовать человека на вкус?
Звук, издаваемый им снова, стал яснее и громче. Антон застонал и повернул голову, вглядываясь в лес.
