Во всех остальных существах есть Бог, поскольку Он действие и чувство, но только в душе Он рождает Себя. Все другие творения – подножие Бога, а душа по своей природе Божие подобие: подобие, которое в этом рождении должно украситься, стать совершенным. Для этого дела, для этого рождения не восприимчива ни одна тварь, кроме души.
Все, что должна получить душа в смысле совершенства, будь то божественное озарение, благодать или блаженство, получает она через это рождение: иного пути нет. Ожидай только этого рождения в себе, и будут тебе всякое благо, всякое утешение, всякая сущность и всякая истина! Если же ты будешь лишен этого «единого», ты будешь лишен всякого блага и всякого блаженства! Что придет к тебе с ним, то принесет тебе чистую сущность и постоянство, то же, что найдешь и возьмешь ты вне этого, пройдет, как бы ты не удерживал его. Только это даст тебе сущность, все остальное погибнет. Но в этом рождении, напротив, ты становишься причастным всем дарам Божиим и Его воздействию.
Не причастны тому твари, не имеющие в себе образа Божия: прообраз души принадлежит этому вечному рождению; поэтому оно есть ее преимущество; оно совершается Отцом в глубине, в недрах души, куда не излучался никогда ни один образ, куда не заглянула ни одна сила.
Другой вопрос: если дело этого рождения совершается в основе и сущности души, то оно так же хорошо может совершаться в грешнике, как и в хорошем человеке; какая же будет мне от того, польза или милость? Ведь сущность природы обоих одна и та же, в самом аду пребудет во веки благородство природы. Для упразднения этого возражения да будет сказано следующее.
Особенность этого рождения та, что оно совершается всегда, как некое новое озарение, всегда приносит в душу могучий свет. Ибо такова особенность добра, что оно должно изливаться, где бы оно ни было. В этом рождении Бог изливается в душу таким избытком света, и свет этот становится в основе и сущности души столь великим, что он прорывается и проливается в силы и во внешнего человека. Так случилось с Павлом, когда на пути Бог коснулся его Своим светом и заговорил с ним. Отблеск света был виден и наружно, так что спутники его видели его, и он окружал Павла, как святого.
Избыток света, который бьет из глубины души, переливается в тело, и оно от того просветляется. Грешник не может воспринять этот свет, да и не заслуживает того, ибо он исполнен греха и злобы, что названо «тьмой». Поэтому сказано: «тьма не приняла и не объяла света». Это происходит, оттого что пути, по которым вошел бы этот свет, загромождены и закрыты ложью и тьмой. Ибо свет и тьма так же несовместимы, как Бог и тварь; куда должен войти Бог, оттуда надлежит выйти творенью.
