Послышался длинный зуммер — ЭКГ проинформировал, что сердце Любы не бьется.
Слезы душили меня. «В этом есть и моя вина! Почему я промолчала, не сообщила, что ей плохо?» За спиной слышались команды Феликса Марковича:
— Разряд двести пятьдесят джоулей!
Непрерывающийся сигнал зуммера ЭКГ говорил о том, что дела Любы совсем плохи.
— Разряд триста джоулей! Разряд триста шестьдесят джоулей!
Мне хотелось надеяться на лучшее, но, судя по всему, шансы на жизнь у Любы исчерпались. Я обернулась и увидела, как Феликс Маркович светит фонариком-карандашом в распахнутые глаза Любы, затем он посмотрел на свои наручные часы.
— Проведенной реанимацией не удалось восстановить дыхание и сердечную деятельность, вывести больную Коценко из состояния клинической смерти. Смерть зафиксирована в шестнадцать часов двадцать шесть минут! Катя, запиши это в журнал. — Феликс Маркович повернулся к Соне. — Жду от тебя и санитара объяснительные по обстоятельствам смерти больной — где вы находились и какие меры принимали. На первый взгляд это некроз сердечной мышцы, но требуется вскрытие. Сейчас свяжусь с главврачом, узнаю, кому и когда он поручит это делать. Скорее всего, придется мне. Соня, сможешь мне ассистировать?
— Если можно… — Соня вздрогнула. — Лучше не надо.
— Хорошо, Катя мне поможет.
Медсестра из мужского отделения согласно кивнула и бросила пренебрежительный взгляд на Соню.
— Я сейчас пришлю санитаров, чтобы они переправили тело в морг. До окончания тихого часа еще сорок минут, так что пусть больные займут свои койки. — Врач быстрым шагом вышел из палаты, а Соня дрожащими руками накрыла простыней тело Любы.
Невыносимо было смотреть на страшное в своей неподвижности мертвое тело Любы. Ведь она молодая женщина, вроде ничем не болела, по крайней мере выглядела здоровой, находилась тут в связи с попыткой суицида и вдруг умерла. Отказало сердце?
Санитары загнали каталку-«луноход» в палату и небрежно погрузили на нее Любу. Их лица ничего не выражали, словно им это было не в диковинку. У Богдана был флегматичный вид, никаких эмоций на лице. Чего же он так нервничал перед этим?
Я отыскала взглядом Магду, та, как ни в чем не бывало, сидела на кровати. Подошла к ней и негромко, но жестко спросила:
— Откуда ты знала, что Люба умрет? Только не рассказывай сказки про чертей.
— Что вижу, то говорю, ничего не выдумываю. Если увижу на тебе тень смерти, обязательно скажу.
— А я вижу, что ты что-то знаешь. Сколько тебе надо циклей, чтобы ты рассказала правду?
