Чем ближе он приближался к заветной делянке, тем больше его глодал червь сомнения, а именно: что если люди, которые оставили следы, там? Они его увидят?.. Он стал присматриваться к дороге. Его утешило то, что следы были припорошены снежной крупой, значит, след оставлен вчера. Крупинистый, очень белый снег выпал утром. Потом пришла другая мысль: а вдруг они не уезжали, а остались ночевать? А где? Там же ничего нет, кроме жалкой лачуги, в которой укрывались углежоги от непогоды. На всякий случай он стал всматриваться в дорогу и в одном месте обнаружил чёткую ископыть — след от копыт лошади, — которая указывала, что лошадь шла из леса. Это его успокоило.
Однако, придя на делянку, где жгли уголь, он принял меры предосторожности: сначала осмотрел её из-за кустов, никого не увидел и подкрался, озираясь, к лачуге, возле которой останавливалась лошадь. Снег здесь был умят, словно взвод солдат месил его, валялись клоки сена, видно вытащенные из саней. Лошадь не кормили. «Были здесь недолго», — определил Пров.
Он нашёл три кучи, заваленные снегом, возвышавшиеся на поляне — это были остатки не вывезенного угля. Добыча угля была проста: складывали горкой ольховые или берёзовые дрова, закрывали плотно дёрном, оставляя отверстия вверху для выхода дыма и внизу для поджога. Под дерниной дрова тихо млели без доступа воздуха и не превращались в золу, а превращались в уголь. Вот три таких кучи и обнаружил Пров.
Раздумывая, что угля ему хватит на целую зиму, он принялся расчищать снег с ближней кучи. Обломком жерди, стал раскапывать смёрзшиеся дернины. Докопавшись до угля, расширил отверстие и стал собирать его в мешок. Нарыв необходимое количество, какое можно унести, завязал мешок, перевязав его верёвкой таким образом, чтобы можно было взвалить за спину, как вязанку.
Забрав мешок и решив, что завтра придёт сюда ещё раз, приблизился к лачуге, неосознанно, но чувствуя, что она привлекает его внимание. Оказалось, что два оконца были заколочены свежими слегами и на снегу виднелись разбросанные свежие щепки. «Зачем понадобилось заколачивать окна?» — подумал Пров и в груди загорелся огонек любопытства. Наверняка приезжавшие сюда люди что-то спрятали в хижине. Загородив ладонью свет, прильнул к щели, но ничего не увидел — внутри было темно. Он дёрнул раза три слеги, но они были приколочены крепко. Он уж было хотел отойти от окна, как ему почудилось, что внутри раздался стук. Он повернул ухо на звук. Наверное, показалось. Но стук повторился. Он определил, стучали то ли по полу, то ли по стене.
