Сначала в сторожке было тихо. Потом раздался шум и приглушённые голоса — приоткрылась дверь в сени. Голоса стали явственнее — разбойники вышли на крыльцо, видимо, но нужде. Это были Кучер и Колесо. Изот прижал ухо к дверной доске, стараясь услышать, о чём говорят разбойники.
— Ты крепко запер его? — спросил Колесо у Кучера.
Тот несколько мгновений медлил с ответом, соображая, потом ответил сипло:
— Крепко. Никуда не денется. Засов прочный. — И зевнул во весь рот.
— Во дурак, — проговорил Колесо. — Надеется, что его Глаз отпустит.
— А если отпустит, — проронил Кучер, опять зевая.
— Не должен. Я знаю его.
— Знаешь, не знаешь! Он к нему, вишь, благоволит. Кафтан с меня содрал… зайчатины дал. Во как скитник в нему в душу влез. Слово, наверное, такое знает, наговорное.
— Если отпустит, я сам его порешу. Возьму грех на душу.
— Какой по счету? — с усмешкой спросил Кучер.
— Я их не считал.
— Надо бы считать, чтоб потом отмолить.
Колесо, как бы не слыша слов собеседника, продолжал:
— Он выдаст нас, если не порешить. Вот выведет на дорогу и порешу.
— А если Глаз узнает?
— Так сделаю, что не узнает. Ты мне поможешь?
Кучер молча переминался с ноги на ногу.
— Кафтана ведь жаль? — спросил Колесо.
— Жаль, — ответил Кучер, поёживаясь от холода, а потом спросил: — А если всё-таки узнает. Он хоть и с одним буркалом, а глазаст. Его не проведёшь на мякине.
— Хватит ныть — узнает, не узнает. Сделаем так, что не узнает…
— Глаз самовольства не любит.
— Его сам чёрт не поймёт. То крови не боится, хоть рекой лейся, а то возьмёт да и отпустит из-под ножа какого-нибудь бродягу. А этого? Порешу, как пить дать, порешу. Не люблю заносчивых.
— Чего гадать, — опять зевнул Кучер. — Может, его сам Одноглазый порешит… Пошли спать! Зябко.
Хлопнула дверь, и всё затихло.
Изот оторвал ухо от доски. Сердце билось учащённо. Вот что у разбойников на уме: разделаться с ним, как только он выведет их на дорогу. Такая судьба, предрешённая Колесом, его не устраивала. Если раньше и были какие-то надежды на благополучный исход, то теперь они рухнули.
Изот стал думать, как быть дальше. Ждать, покуда они его убьют? Или завтра, как только выпустят из чулана, попытаться бежать? Но свинец быстро его догонит… Он не доверял им с самого начала. А чего было ожидать от лихих людей, чьё ремесло — разбой и грабёж, кровь и смерть.
Поднявшись на лавку, Изот руками ощупал потолочные бревна. Они были вытесаны из осинового кругляка и плотно прилегали друг к другу. Как он не силился, не смог поднять их концы, крепко сидевшие в пазах. Отчаявшись выбраться через чердак, он вспомнил про подпол. В полу чулана была выпилена широкая половица, в которую было вделано кольцо. Через этот лаз спускались в подполье, где в летнее время в выкопанной яме хранили скоропортящиеся продукты, которые захватывали с собой, когда отправлялись сюда: мясо, творог, молоко.
