Разбойник, вперив зрячий глаз в ключника, оглядел его замызганный зипун, сидевший мешковато, и проговорил:
— Мы тебя не тронем и отпустим, если выведешь нас на большак.
Он замолчал, уставившись глазом на Изота, ожидая ответа.
Изот передернул плечами от пробиравшего тело холода, хотя в кучерской одежонке немного согрелся, оглядел разбойников, задержал взгляд на толстяке, скорее, на своём кафтане, который был на нём.
— Пусть отдаст кафтан, — сказал он, повернувшись к Кучеру.
Тот отступил на шаг, вскинул ружьё:
— Кафтан мой, — и вызывающе посмотрел на Изота.
— Не балуй, Кучер, — миролюбиво произнёс Одноглазый. — Отдай человеку одёжу.
— Слушай, Глаз… — хотел воспротивиться Кучер.
— Я кому сказал: «отдай!» — перебил его атаман. — Хочешь, чтоб я повторил? Уши что ли заложило? Если так, я их прочищу. — И он сделал вид, что поднимается с пня.
Кучер, отдав ружье Колесу, прерывисто дыша от негодования, с красным лицом стал стягивать кафтан с округлых плеч.
— Вы посмотрите, — бормотал он. — Какому-то чертопхаю я должен отдать одёжу, такую тёплую… А сам мёрзни. На лови!
Поймав на лету брошенный кафтан, Изот снял кучеров и облачился в свой. Теперь он согреется, а то зуб на зуб не попадает от пронявшего тело холода.
— Так выведешь нас на дорогу? — снова спросил атаман, вскинув на Изота глаз.
— Отчего не вывести, — ответил ключник. — Что мне здесь околевать без еды, что вы меня пристрелите.
Одноглазый рассмеялся.
— Верно сказано, — проговорил он. — Так и так тебе не сдобровать. Но ты не трусь, — миролюбиво продолжил Одноглазый, поглаживая спутанную русую бороду. — Какой нам резон убивать тебя. Выведешь на дорогу и отпустим. Разойдёмся в разные стороны: ты нас не знаешь, мы — тебя. Какая от тебя польза… Давайте, ребятушки, сниматься со стоянки, — обратился он к товарищам. Обернувшись к Изоту, добавил: — Дойдём до избушки, ты её, видно, знаешь, там переночуем, а утром дальше… И не балуй, а то… — он погладил свою дубину. — Шесть глаз будут за тобой следить. — Поняв, что ошибся насчет шести глаз, поправился: — Пять, но мой один сойдет за два.
Перекинув мешки за спину, разбойники тронулись в путь. Впереди шёл Одноглазый, за ним Изот, замыкали шествие Колесо и Кучер с ружьём.
Кучер, ковыляя на кривых ногах, не переставал вслух ворчать на то, что с ним несправедливо обошёлся атаман, отдав кафтан Изоту. Одноглазый, может быть, и слышал брань Кучера в свой адрес, но виду не подавал. Шёл прямой, как столб, высоко поднимая ноги, раздвигая кусты тяжёлой дубиной.
