Когда Изот вернулся в землянку, камелек слабо теплился, бросая на стены дрожащие отсветы пламени, придавая окружающей обстановке спокойствие и умиротворенность. Было натоплено, правда, дым не весь выходил наружу, скапливаясь под потолком в углах, но погреб был довольно высок и чад не мешал его обитателям.
— Изот, — услышал он голос Кирилла. — Изот, поди ко мне!
— Иду, иду, отче, — отозвался ключник и подошёл к ложу Кирилла, шаркая по полу самодельными лычницами из рогожи.
— Подай мне воды, — попросил Кирилл.
— Тебе, отче надо поесть, — отозвался Изот. — Я дам тебе размоченного сухарика. Медку налью.
— Сначала воды, — повторил старец.
— Добро, добро, — ответил Изот, отходя к камельку. — Я завтра пошарю ещё по кладовым, небось не сгорели и не обвалились… Мочёной брусники, клюковки найду… А если и не найду — не беда, схожу на болота, там вдоволь ягоды…
— Как на воле? — спросил Кирилл.
— Снег с дождём, отче. Оттепель.
Он напоил старца, потом в медовой воде размочил сухарь. Кирилл нехотя пожевал.
— Вот другое дело, — сказал Изот, радуясь, что наставник подкрепился. — Тебе надо больше есть. Силы восстановятся и здоровье придёт.
— Будет, — отозвался старец, отодвигая руку Изота с очередной порцией еды. — Бог даст, в другой раз. Больше мне ничего не надобно. Сыт я…
— Ты ослаб, отче. Может…
— Благодарствую на добром слове. Ты и так сделал для меня очень много. Дни мои сочтены. Надо готовиться к уходу в мир иной.
— Отче! Такое говоришь!.. Бог даровал тебе вторую жизнь. Ты воскрес из мёртвых… за молитвы твои о нас, забывающих и Бога и всё, чему учили родители наши…
— Не тужи, сыне. Два века никто не живёт… — Кирилл вздохнул и попытался переместиться на ложе. Изот помог ему устроиться удобнее.
— Грех на мне великий, Изот, — продолжал старец.
— Перестань, отче.
— Великий, Изот.
— Ах, отче! Ну, о чём ты говоришь! Все были бы такими грешниками, как ты. Сколько бы тогда праведников прибавилось на земле…
— Выслушай меня, Изот…
Изот, чтобы переменить тему разговора, думая, что старец заговаривается, спросил:
— Как же ты выбрался, отче, из этого адова огненного круга?
— А и не знаю, родимый. Наверно, через окно. Ужом через окно и выбрался. Не помню… Помню, кто-то нёс меня… — Он с минуту помолчал, а потом спросил: — А где ты меня нашёл?
Изот содрогнулся, вспомнив груду обгоревших человеческих тел и под ними полумёртвого, еле дышащего старца Кирилла.
— Далеко от кельи. Почти у северных ворот. Спасли тебя келейники, а сами погибли, царство им небесное.
