Скоро река обмелела, берега неожиданно исчезли, как бы растаяли, вместо них, слева и справа, спереди, виднелись небольшие островки твёрдой земли, покрытые травой, невысоким кустарником, с там и сям видневшимися корявыми осинами и берёзами, перемежающимися мелкими ёлками с редкими бледно-зелёными ветками. Но и они исчезли, уступив место пружинящей почве, сплошь заросшей брусникой и клюквой. Иногда посередине этих сонных полянок открывались свободные от растительности окна с чёрной водой, казавшиеся бездонными. Вода была тёплая. На мелководье в изобилии рос рогоз. Его бархатистые щёточки начали чернеть и тёмными точками виднелись вдали на фоне голубого неба. Это пустынное на первый взгляд пространство тянулось вдаль насколько хватало глаз.
— Далеко ещё? — спросил Антип, уставший работать шестом да и порядком надоело однообразное пространство, простиравшееся со всех сторон, куда ни посмотришь. Конец шеста увязал в илистом дне и надо было прилагать большие усилия, чтобы вытащить его.
— К вечеру, даст Бог, доберёмся до суши, — ответил Изот. — Там переночуем, а утром часа через два пути будем на месте.
Стало больше попадаться журавлиных домиков — куч травы на кочках. То и дело вспархивали птицы, обеспокоенные непрошенными пришельцами, и большие и мелкие, некоторых Антип видел впервые.
— Тоскливое место, — пробормотал он. — Тишина, как перед грозой.
— Это тебе так кажется с непривычки. Жизнь здесь идёт полным ходом, размеренная и не суетная. Смотри, сколько мотыльков, стрекоз! Вон в заводи утки плещутся…
— Может, подстрелить какую? — спросил Антип. — Зря что ли ружьё взял…
— Ещё будет время, постреляешь, — ответил Изот.
Антип не стал настаивать на своем предложении и принялся ретивей помогать Изоту шестом.
Сердце Изота наполнялось радостью при приближении к родному месту. Хоть на пепелище он придёт, но своё, которое рождает всегда много дум, где каждое деревце знакомо, каждая сажень земли, где даже воздух кажется не таким, как в других местах.
День клонился к вечеру. Изот направлял лодку, ориентируясь по солнцу. Облик болот стал меняться. Опять появились островки суши, выступающие из воды, поросшие не то деревьями, не то кустарниками, настолько они были корявы и приземисты, дно стало не таким вязким и зыбким. Изот выбирал протоки одному ему известным чутьём.
— Скоро будем на тверди, — проговорил он. — Переночуем на сухой земле.
— Изот, — спросил Антип, — а зачем ты идёшь в скит, который давно сгорел? На его месте, наверное, уже ничего нет, кроме деревьев?
