Изот подошёл к ним. Те выжидательно уставились на него. Высокий кряжистый Изот с чёрной впроседь бородой производил впечатление человека сильного и уверенного в себе. Нищий, что был пониже ростом, втянул голову в жёлтый с подпалинами воротник полушубка, как бы ожидая подвоха от подошедшего человека. Его маленькие голубые глазки глядели вопросительно и с затаённой опаской, выражая готовность человека удрать в любую секунду.
— Здравствуйте, добрые люди! — произнёс Изот.
— Здравствуй и ты, мил человек! — ответил высокий худой нищий.
— Не знаете ли, люди добрые, убогого с изуродованной рукою, с бельмом в глазу?
Нищие опустили протянутые руки. Высокий и худой, в обтрёпанном кафтане, с куцей бородёнкой, с цепким взглядом ещё не старых глаз, оценивающе осмотрел Изота, соображая, что ответить.
— Не знаем, — сказал он. Быстрота, с которой он ответил на вопрос, была подозрительна.
— Так и не знаете? — переспросил Изот, уставив взгляд на худого нищего.
Тот пожал плечами и отвернулся. Изот не отходил, думая, как ему расположить их к себе. Их подозрительность была простительна.
Внимательно окинув Изота испытующим взглядом, худой нищий спросил, видимо, проникшись некоторым доверием к ключнику:
— А пошто он тебе?
— Да надобен. Старый приятель он мне. Давно не виделись.
— А не врёшь? — Нищий оглядел просто, но чисто одетого Изота, который был не ровня попрошайкам.
— Чего мне врать.
— Не знаю. — Худой подумал, всё ещё посверливая Изота взглядом. — Есть тут похожий. Но тот ли…
Изот протянул говорившему медный алтын. У того при виде денег заблестели глаза. Он взял монету, подбросил на ладони.
— Если с бельмом, то он сегодня у Никольской церкви. Вон видишь колокольню… Иди туда. Утром он там собирал.
— Спасибо, добрый человек.
Изот, не взглянув на нищих, быстро зашагал в указанном направлении. Они долго смотрели ему вслед, тихо переговариваясь.
На паперти церкви попрошаек было много, но Изот сразу заметил высокую сгорбленную фигуру. Незаметно, в толпе прихожан, подошел к нищему сзади и сказал вполголоса:
— Здорово, Глаз!
Нищий не вздрогнул, не обернулся. Он продолжал канючить жалобным голосом:
— Подайте убогому на пропитание, — и тянул к богомольцам изуродованную руку.
Изот уж подумал, что обознался, но, присмотревшись из-за спины, увидел, что мизинца на правой руке убогого не было, и уже громче и увереннее сказал:
— Глаз, здорово!
— Отойди, человече, от несчастного или подай сироте. — Нищий поднял на Изота слезящийся зрячий глаз. — Не знаю тебя…
