— И то верно, — протянул городской, вздохнув. — Не было бы счастья, да несчастье помогло. Правда, жалко Чугунка…
У Изота забилось сердце, когда он подумал, что грабители разворуют хранительницу. Денег в ней нет, но того, что имеется, достаточно, чтобы обеспечить довольную жизнь двум таким забулдыгам, как эти. Что он мог сделать один с голыми руками против двоих, вооружённых ножами, грабителей? Филипп был мужиком озорным. Не один раз его пытались урезонить и от злого языка и от безудержной руки, да, видно, наставления и беседы впрок не пошли. Все жалели его, сиротинушку, рано лишившегося отца, авось, образумится, перемелется. Вот и образумился, перемололся — добрался до общинных денег. Да не один, а дружков из города привёл.
— Как мы это уволокём? — спросил напарник Филиппа.
— Как, как? Тем же путем, каким сюда шли.
Городской на некоторое время задумался.
— Там же узкий лаз, под церковью-то. Мы ж почти ползком ползли… Как там сундук пролезет?
— Зачем ему пролезать, дурья ты голова! Неужто мы сундук потащим? Мешки-то на что у меня? Пересыплем в них из сундука и вытащим.
— Это ты хорошо придумал — пересыпать. — Но радость напарника тотчас же сменилась беспокойством: — За один раз не унесём. Придётся возвращаться.
— Придётся, — ухмыльнулся Филипп. — Своя ноша не тянет.
— А не накроют нас?
— Некому накрывать. Все сгорели. Никого на стороне не осталось.
— Да уж. Мы такими брёвнами двери припёрли… А выберемся? — опять спросил напарник. Его это очень беспокоило и он хотел получить утвердительный ответ от своего более опытного и матёрого сотоварища. — Чай, и церковь сгорела. Проход завалило.
На это Филипп не сразу нашёлся, что ответить. С минуту он раздумывал. Потом сказал с раздражением:
— Не твоего ума это дело. Я сказал, что выберемся, значит выберемся. — И добавил более спокойным тоном: — Там второй ход наружу есть.
— Ну смотри, — с видимым облегчением произнёс городской. — Тебе виднее. Вот Чугунка жалко. Лежит в яме, как в могиле. Не увидит такого богатства.
— Чего жалеешь! Я ж тебе сказал: нам больше достанется. Вот дурак!
— А Рубанок?
— Рубанку про всё незачем знать.
Слушая разговор, Изот соображал, о каком барине идёт речь. Выходит, здесь орудует целая шайка. Откуда этот городской взялся, что вместе с Филиппом? Не от зароненной случайно искры, не от перекалённой печки занялся в одну минуту скит. Это дело рук разбойничьей ватаги, двое из которой ломали замки сундука. Но размышлять о причинах пожара у Изота не было времени, да и мысли были о том, как обезвредить грабителей.
