– Все правильно. У тебя есть ребенок. – Его голос был свирепым и почти неузнаваемым, акцент стал сильно заметен. – И это мой сын.
Это было утверждение, не вопрос. Сходство между Рамоном и Мэтти было поразительным. Лорен не смогла бы скрыть правду, даже если бы захотела. Она молча кивнула.
Рамон грубо выругался.
– Ты прятала моего сына от меня? – произнес он сипло.
У Рамона не осталось никаких сомнений. Малыш был его миниатюрной копией. И его мозг пытался осознать то, что видели глаза.
И не только глаза, понял он. Его сердце, его душа распознавала свою плоть и кровь. Как Лорен посмела?! Она родила ему сына, но ни словом не обмолвилась об этом.
Второй раз в жизни Рамон ощутил во рту горький привкус предательства. Впервые это случилось, когда ему было восемнадцать лет. Он застыл в дверях гостиничного номера и смотрел, как женщина, которую он любил, лежит в постели с незнакомым мужчиной.
– Теперь ты понимаешь, почему не можешь жениться на этой потаскухе? – спросил отец. – Каталина Кортес никогда не любила тебя, сын мой. Это был план, разработанный вместе с ее любовником, – соблазнить и женить тебя на себе, а при разводе потребовать большое содержание. Тебя держали за дурака, Рамон. – Эстебан Велакес говорил жестко и прямо. – Но, к счастью, никто пока не пострадал. Возможно, только твоя гордость, – добавил герцог.
Отец был расстроен, и это усиливало унижение Рамона. Глядя на Каталину, он поклялся никогда не доверять ни одной женщине. Многие годы это решение помогало ему, так как он убедился, что большинству женщин действительно нельзя доверять. Но Лорен казалась ему другой. Одним из ее качеств, которое восхищало Рамона, была ее честность. Будущего герцога всю жизнь окружали подхалимы, которые говорили то, что, как они считали, он хотел услышать, а Лорен говорила то, что думала. Это было ново для него.
Теперь выяснилось, что Лорен заслуживает не больше доверия, чем Каталина. Она не обманывала Рамона с другим мужчиной, однако скрыла от него первые месяцы жизни его сына, и он никогда не сможет простить ей это.
– Сколько ему? – с трудом выговорил Рамон.
– Десять месяцев.
Лорен покусывала губу. Рамон явно был потрясен. Осознание того, что она не имела права скрывать от него рождение Матео, охватило ее.
«Этот плейбойствующий испанский герцог прямо сказал, что рассматривает женитьбу как долг, цель которого – обеспечение рода Велакесов наследником», – пыталась убедить себя молодая женщина. Но совесть продолжала мучить ее.
