И неустанно наблюдает за нами, враг, готовый воспользоваться нашими бедами, чтобы оторвать вожделенный кусок, с кровью оторвать кусок стенающей Франции!.. И все из-за вас, несчастная девушка. Зарева пожаров, резня, крики и кровь, руины… Вам вверено будущее.
— Нет, нет, невозможно! — воскликнула мадемуазель де Шато-Лансон, дрожа всем телом. В ее сознании пронеслись ужасные картины: горы трупов, истоптанные копытами и залитые кровью родные поля, горизонты, озаренные пожарами городов.
Людовик взял ее за руки.
— Вот почему я сжимаю в своих старых дрожащих руках эти маленькие ручки. В них судьба короля и королевства… В них спасение или крушение монархии, которую я мечтал сделать равной империи Карла Великого или Карла V… Вот почему отец своих детей, государь своего народа умоляет вас!.. Пощадите его! Пощадите меня! Пощадите нашу бедную Францию!
Сопротивление Вивианы было сломлено. Король отпустил ее руки, и они безвольно повисли. Девушка в изнеможении склонила голову на грудь.
— Король — наместник Бога на земле, — прошептала Вивиана, покоряясь судьбе. — Его воля священна. Я выйду замуж за господина де Нанжи.
XI
МАЛЕНЬКИЙ ДОМ НА ПЛАТО САТОРИ
Когда Элион услышал, как Вивиана де Шато-Лансон призналась королю в своей любви к господину де Нанжи и таким образом в том, что она его любовница, бедняге показалось, что дом на улице Сен-Медерик рушится на него. Он схватился за голову, шатаясь, привалился к стене и задрожал всем телом.
Вот тогда-то господин де Бриссак перепугался не на шутку и доложил королю о бедном гвардейце. Людовик приказал доставить несчастного во дворец, и товарищи взяли молодого человека под руки и повели. Сначала Элион не сопротивлялся. Им овладело какое-то тупое отчаяние, все стало безразлично, мысли путались в голове. Он шел, еле переставляя ноги, но вдруг остановился и попытался высвободиться.
— Господа, оставьте меня, я дойду сам.
— Да вы в своем уме? Ночью в незнакомом городе… Вы ведь в таком состоянии, что и дорогу-то не вспомните!..
Бедняга вырывался изо всех сил.
— Вы же видите, мне нечем дышать… Не хватает воздуха… Возвращайтесь во дворец без меня. Я догоню.
Боль была слишком велика, сердце разрывалось на части.
— Мне нужно побыть в одиночестве, — сказал Элион.
Товарищи покорились. Молча они пожали ему руку, похлопали по плечу и оставили его.
Элион пошел прочь от проклятого дома и, свернув не в ту сторону, заблудился в похожих одна на другую длинных улицах. Начался мелкий холодный дождь. Барон чувствовал озноб, но не обращал внимания на эти пустяки. Он продолжал идти, бессмысленно переставляя ноги, скользя по мокрым мостовым, спотыкаясь и хватаясь за сучья. Кругом не было ни души, и никто не мог подсказать ему дорогу.
