Передав завершенный трактат издателю, Шопенгауэр «предпринял путешествие в Италию и добрался до Неаполя, а по возвращении оттуда, в 1820 г. причислился к Берлинскому университету в звании приват — доцента, но лекции читал только в течение одного семестра, хотя по 1831 г. — за исключением годов отсутствия в Берлине — мое имя постоянно вносилось в расписание лекций. То была пора самого полного расцвета гегельянства» (6, 313–314). С Гегелем в Берлине конкурировать было почти невозможно. Лекции Шопенгауэра по курсу «О философии в целом или учение о сущности мира и о человеческом духе», раскрывающие идеи «Мира как воли и представления»[7] и по его просьбе назначенные на те же часы, что и занятия, которые вел Гегель[8], не пользовались успехом у студентов.
Крах академической карьеры обострил неприятие Шопенгауэром Гегеля и университетской философии вообще. Он даже заявлял, что преподавание философии скорее вредит, чем помогает ей, так как профессора думают не об истине, а о заработке и об угождении светским и церковным властям. Коммерческий же провал его книг, которые не только часто были безгонорарными, но и плохо продавались (хотя неоднозначные рецензии Гербарта, Бенеке, Круга и др. на главный труд Шопенгауэра могли бы вызвать интерес к его работам у читателей), подталкивал его к еще более глобальным выводам о деградации ученой публики: «Полюбуйтесь только на них: лысые макушки, длинные бороды, очки вместо глаз, в качестве суррогата мысли — сигара в звериной пасти. Благородное “нынешнее время”, чудные эпигоны, поколение, вскормленное материнским молоком гегелевской философии» (5, 418–419). Но вера в свои силы у Шопенгауэра не пошатнулась. Он рассматривал неудачи как еще одно подтверждение незаурядности собственных дарований. «На высотах, конечно, должно быть одиноко» (6, 204), гений, как правило, обречен на непонимание современников, и он творит для будущих поколений. Шопенгауэр не сомневался, что настанет время, когда его труды будут востребованы человечеством.
Впрочем, он и сам увидел начало своего влияния. Первым благоприятным знаком стало премирование Норвежским королевским научным обществом в Дронтхайме в 1839 г. конкурсной работы Шопенгауэра «О свободе человеческой воли» (Ьber die Freiheit des menschlichen Willens). Эта работа, написанная в 1838 г., стала вторым трудом, уточняющим тезисы «Мира как воли и представления». В 1836 г. Шопенгауэр, выйдя из длительного периода творческой неопределенности (когда он даже переквалифицировался в переводчика
