Иллюзии, иллюзии… Что бы мы значили без них, хрупких, прозрачных, греющих нас и нами согретых?
— Каин, где брат твой, Авель?! — артистически воздевая руки, вдруг вопросил Денис. — И вот, Ксения, Иисус воскрес! И сказал: «О, дети мои! Что же вы делаете?!»
Ответа слегка растерянная Ксения не нашла.
— А кулисы и занавес — это разве не одно и то же?
— С чего ты взял? Конечно нет.
— Ну как же! Говорят: ушел за кулисы — и уходит туда, за занавес. Значит, кулисы — эти вот занавески на сцене, вечно пыльные!
Заверещал телефон.
— Угу, — солидно сказал в трубку Денис. — Пойду посмотрю… — Он заглянул в комнату. — Ксения, ты дома или тебя нет?
— Нет, — пробурчала она. — Меня нигде уже нет… Так и скажи. Скажи, что я уехала из Москвы… И буду нескоро. Неизвестно когда, может, через полгода. А связи со мной нет — мобильник я выкинула. Скажи, что я в монастырь уехала. На послушание! И пойди вымой руки. Я им не доверяю.
— А что такое монастырь? — тотчас поинтересовался Денис.
— Это где красиво… очень тихо… где мысли светлые и высокие… где отдыхает душа от суеты и твоих фильмов, которые ты без конца смотришь… где человек один… и думает, размышляет… где никогда не бывал Каин, о котором ты недавно поминал…
Денис удивленно притих и задумался, пытаясь постичь смысл услышанного. Постичь смысл… понять… осознать истину… Что такое — эта истина?… Это просто… это то, что есть… что существует… а что существует?…
Даша лежала тихо, только соска во рту беспрестанно шевелилась: туда-сюда, туда-сюда. Спокойный ребенок — одно удовольствие для бабушки. А ухо все никак не хотело воспринимать это нелепое новое слово, не хотело — все! Какая она бабушка?! Какие Маруся с Петей родители… Какая Варька жена и мать… Все просто, как линейка.
Денис слушал новости. Рассказывали о гибели Литвиненко.
— Ксения, я чего-то не понимаю… Как же, интересно, этот Полоний на свободе гуляет, когда его Гамлет давным-давно шпагой заколол?! Ты помнишь? Там еще девка такая была, которая к Гамлету приставала… как ее… Офелия, вот! И знаешь, Ксения, этим датчанам ботинки делали просто халтурно. Гамлет говорит там про свою мамашу, что она еще не износила башмаков, в которых шла за гробом. А потом выясняется, что прошло всего два месяца! Но он словно удивляется — ведь королева уже должна была их износить, эти датские туфли!
— Умен до безнадежности… Тебе обо всем этом мама расскажет. Она у нас обожает книги читать. И ты туда же, — отмазалась Ксения. Вздохнула и взяла мобильник: — Это я, которая Ксения…
