Затеплились окна под крышей,
В садах освещенные пятна.
И словно летучие мыши,
Шныряют кругом самокаты.
И Борька, конечно, тотчас спокойно вылез снова, громко и деловито заявив:
— Все понятно! Допились до самокатиков, — и начал серьезно уверять, что с ним самим такое случалось не раз.
Затем он оповестил класс, что герой стихотворения «Рыбак» Ахматовой — фашист. Как оно начинается? «Руки голы выше локтя, а глаза синей, чем лед». Рукава до плеч закатывали эсэсовцы и плюс к этому — глаза истинного арийца!
Позже признался, что ему жутко нравится тургеневская Евдокия Кукшина. Класс хохотал. Надежда злилась.
— Да-да! Эта шлюшка! А что такого? Шлюшки бывают очень милые… Я таких много встречал. — И выразительно искоса посмотрел на учительницу.
«Что происходит?» — устало и равнодушно думала Нина.
А потом начали изучать «Преступление и наказание». И выяснилось, что Раскольников, сорвав испачканный в крови носок и мечтая надеть чистый, вспомнил: сменных носков у него нет вообще — есть лишь одна грязная пара. Борис моментально ликующе завопил:
— Вот тебе и вот! Как же они у него воняли, должно быть!.. Бедная служанка Настасья!
Для всего класса, и Нины в том числе, было ясно, что Борис откровенно не переносит Надежду и словно за что-то ей мстит, сводит с ней счеты. И она тоже давно его ненавидит, не может чего-то ему простить. И речь идет не о прощении его дерзких выходок. Они — следствие чего-то другого, тайного, нехорошего… Но чего же именно?…
За самый блестящий ответ Надежда упрямо ставила Акселевичу четверку. А когда класс дружно возмущался, мотивировала свою оценку, например, так:
— Борис недостаточно эмоционально рассказал о Пушкине.
— Интересненькое обвиненьице, не правда ли? — хмыкал Борька. — И почему это я обязан быть эмоциональным? Может, я вообще натура не эмоциональная? Разве за это ставится оценка или все же за то, правильно я рассказал или нет?!
Эти непростые, вконец запутанные отношения продолжались.
— Эта Надёныш-гадёныш меня гоняла-гоняла и поставила в результате четверку!
— Она, дура, еще утверждает, что Блока любит, Блоком, видите ли, восторгается! — охотно подключился Ленька. — А Боба при этом обижала! А ведь он тоже, по сути, Блок — Блок писал стихи, и Боб тоже их пишет.
Борька действительно немного сочинял, но довольно быстро понял, что пишет плохо, и бросил. Хотя многие девушки протестовали: очень приятно было читать строки, посвященные именно им. Они, бедные, и не догадывались, что плутоватый Акселевич читает всем своим пассиям одно и то же стихотворение.
