Кортесы вынесли решение увенчать дона Переса лаврами на мадридском Капитолии, если он сумеет взорвать гибралтарские скалы вместе с засевшими там англичанами, либо, на худой конец, американскую горку в парке Ретиро.
На страницах газеты «Борьба» замелькали портреты дона Переса, то рядом с портретом Руиса Соррильи, то с портретом претендента на престол, дона Карлоса. Стены обувных лавок, цирюлен, да и многих домов украсились этими портретами, вырезанными из газет. Новую анисовую водку окрестили «Анисовая взрывчатка Перес».
Не обошлось, однако, без разных Санчо и хитрых пройдох бакалавров, которые пытались вылить ушаты холодной воды на всенародное ликование. Но как только появились в газетах статьи прославленного геометра Дона Лопеса и не менее прославленного теолога дона Родригеса, в которых ломались копья в защиту новой взрывчатки Переса, недовольные были вынуждены при всем честном народе прикусить язык и – теперь им ничего другого не оставалось – только глухо скрежетать зубами.
Настал день испытания. Все было подготовлено к взрыву одного из холмиков среди равнин Ламанчи. Не было отбоя от храбрецов, жаждавших поджечь фитиль в обществе дона Переса.
Когда фитиль загорелся, толпа, издалека следившая за испытанием, разразилась сотрясавшими все вокруг криками: «Браво!», «Оле!» А некоторые даже побледнели. Но вот огонь подобрался к взрывчатке, раздался грохот, подобный грому, и поднялось огромное облако пыли. Когда же оно рассеялось, перед публикой в ослепительном блеске славы предстала фигура дона Переса. Толпа неистово аплодировала, гремело «ура» в честь изобретателя и той, что произвела его на свет. Дона Переса подняли на руки и понесли, совсем как какого-нибудь дона Фраскуэло, когда тот прикончит быка по всем правилам высшей тавромахической метафизики. Повсюду только и слышно было: «Оле! Честь и слава Испании!»
Прибыльные были деньки для газетных издателей.
Очевидцы рассказывали, что холм стерт с лица земли, а пострадавшие демонстрировали ушибы, полученные от разлетевшихся при взрыве камней; однако несколько дней спустя распространился слух, будто какие-то пастухи видели упомянутый холм на том же месте, что и прежде, и когда это известие подтвердилось, вновь произошел взрыв, взрыв всенародного негодования.
Как же так? Холм обязан был взлететь, ведь дон Перес вывел мелом на доске непогрешимые формулы!
Конечно же, все это объяснялось тем, что взрывчатку подмочила предательская рука, рука злобного волшебника – врага дона Переса и завистника его славы.
