Опасная обочина | страница 62
Девушка понимающе улыбнулась:
— От кого?
— Это неважно. Она сразу поймет, — скупо улыбнулся Эдуард Никитович — Спасибо. До свиданья.
Он уже отошел на несколько шагов, но вернулся. Девушка смотрела на него с интересом.
— А… как ее зовут?
— Кого? — не поняла «справка», морща носик от напряжённого мышления.
— Ну… о ком мы сейчас говорили.
— Света Журавлева.
— Вот-вот, — подхватил он, — действительно… Большой привет Свете Журавлевой.
Эта девушка действительно сыграла роль талисмана. Он нашел грузоотправителя, а тот послал его к пилотам. Дальше — больше: пилоты оказались москвичами, более того, по выговору признали сразу в нем москвича.
— До Октябрьского?! — сказали хором они оба — и первый, и второй. — Доставим в лучшем виде. Вот только замерзнешь ты, мы не герметизированы, мы — грузовики.
Но в целях доставки «в лучшем виде» они ему подарили ватник, забытый грузчиками, который он с удовольствием и напялил поверх «отпускной» куртки.
— Держи хвост пистолетом, земляк! — сказали они ему в грузовом отсеке и пошли заводиться. — Четыре часа — и мы на месте.
— Точно! — бодро ответил он и залег на мороженые оленьи туши, которые и были грузом этого «лайнера».
Его вместе с тушами немного потрясло на ВПП — взлетно-посадочной полосе, но вскоре они оторвались, и самолет круто пошел вверх. Он сразу понял разницу между пассажирским аэропланом и грузовым — чем выше, тем холоднее.
Лежал он на этих деревянных розовых тушах и думал о том, что два дня назад он и предположить не мог, какую штуку с ним выкинет эта самая судьба. А ведь могло быть и иначе, если по справедливости: и сейчас еще работал бы в такси.
Зимой сюда можно добраться только на самолете. Удивленному взору человека, впервые прибывающего в эти места и ожидающего увидеть редкие огни северного аэродрома, предстает неожиданная по своему размаху картина: из-под плоскости ринувшегося к земле самолета выплывают гроздья огней обжитого и вовсе не тихого края — символ прогресса и созидания.
Ты, слегка взволнованный и смущенный отсталостью своих представлений, уже готовый и к другим неожиданностям, спускаешься с трапа и проходишь насквозь через небольшое, но основательное здание аэровокзала. За ним на «площади» в белесой полутемноте северного утра тебя встречает неумолкающий гул моторов самых разнообразных машин. Тут и КрАЗы и МАЗы, и «Магирусы», и «Уралы», и «уазики» начальства с непременными антеннами всегда включенных на прием раций. Все это скопище техники стоит вперемешку: машины — не люди, субординации нет. Но моторы работают… Холодно!