И теперь вот этот, с красной путевкой…
Приехали они не на Север, а в областной центр, расположенный на юге области. Паренек ушел вместе со своими ребятами, такими же, как он, счастливцами — обладателями комсомольских путевок, а Эдуард отправился в аэропорт. Он уже знал, что ему делать дальше.
Однако денег на билет до Октябрьского не хватило, выяснилось, что этот самый населенный пункт удален от областного центра почти на столько, на сколько областной центр удален от Москвы…
Баранчук послонялся по зданию аэровокзала; не слишком большое, оно было переполнено пассажирами, не утерявшими надежды улететь. Народ сидел, стоял — мигрировал. Такое скопление объяснялось двумя сутками нелетной погоды. Сейчас аэропорт открыли, но он уже представлял собой гудящий разномастный табор: бросалась в глаза прежде всего теплая обувь, валенки, унты, кисы[4], а иной раз попадались сапоги — толстой кожи, на меху, с пряжками и ремнями. Верхняя одежда для впервые попавшего сюда человека тоже представляла интерес: полушубки двух видов — дубленые и крытые, шубы, летные меховые куртки и даже малицы — знаменитые меховые рясы национальных меньшинств.
Разговор двух мужчин северного вида привлек внимание Эдика. Он подошел поближе и прислушался…
— …а из Октябрьского как?
— «Вертушкой».
— Это до Озерного-то?
— Не понимаю, чем тебе не нравится?
— Так четыреста с лишним верст! Может, они туда и не летают вовсе.
— Ну попутной машиной.
— Ага. Скажи еще — на оленях. А ротор под мышку возьмешь. Под одну. А меня — под другую.
— Ну как знаешь, мое дело предложить. Пока есть спецрейс до Октябрьского, можно договориться.
— А кто тебе сказал, что он есть?
— Кто-кто… В АДП[5] знакомый сказал. Пауза.
— Нет. Лучше здесь бичевать будем. Пока прямого на Озерное не дождемся.
— Как знаешь…
— Не «как знаешь», а как прикажу. Кого начальником назначили?
Баранчук не мешкая подошел к этим двум и как можно вежливее обратился к ним с вопросом:
— Извините, пожалуйста, вы не скажете, откуда идет этот спецрейс на Октябрьский?
Они посмотрели на него, на его нейлоновую куртку, молча переглянулись и, не сговариваясь, пошли прочь к выходу из аэровокзала.
Эдик поглядел им вслед, а потом на свою куртку: ничего, куртка как куртка, разве что яркая, трехцветная, подумаешь…
Мимо шла девушка в форме Аэрофлота с серебристыми тонкими шевронами на рукавах. Баранчук быстро догнал и пошел рядом: по всему было видно, что девушка очень спешит. Он тронул ее за локоть.
