Скромный прием проходил в расположенном неподалеку ресторане, где какая-то юная артисточка, развлекавшая свадебных гостей другой пары молодых, вытащила Джима Доухерти на сколоченную наспех сцену, чтобы тот станцевал с нею. Вернувшись к столику, он застал свою свежеобретенную супругу «не слишком довольной. Она посчитала, что я строю из себя непонятную обезьяну, и была права». В четвертом часу утра молодожены прибыли в свой дом в Шерман-Оукс.
Из всех впечатлений, действий и переживаний этого дня Джиму Доухерти особенно запало в память одно воспоминание: невеста «на протяжении всего дня не выпускала мою руку и, даже держась за меня, смотрела мне в глаза так, словно боялась, что я исчезну навсегда, если вдруг выйду из комнаты».
Глава пятая. Июнь 1942 года — ноябрь 1945 года
«Я — капитан, а моя жена — первый офицер, старпом, — сказал Доухерти о своем браке. — А коль так, то жена должна быть довольна уже тем, что находится на корабле, и не мешать мне управлять и командовать им». Однако с самого начала супружества между лишенной уверенности в себе, невинной и несмышленой Нормой Джин и смелым, опытным Джимом на борту время от времени возникали симптомы бунта, пока наконец старпом не выпрыгнул с судна.
Гораздо позднее появились два бортовых журнала, которые составил капитан: в них были однобоко отобранные факты, нашпигованные хронологическими пояснениями вкупе с интимными деталями и в то же время изобилующие импровизированными разговорами и ложно интерпретированными событиями. В течение многих лет эти сочинения представляли собой единственную доступную посторонним карту супружеского путешествия, и так было вплоть до момента обнаружения записей бесед, в которых как капитан, так и старший помощник раздельно привели совершенно различные тексты донесений о рейсе, который с первого дня следовал к пункту назначения под названием «катастрофа»>[70].
Джеймс Доухерти неизменно утверждал публично, что «в нашем браке никогда не было никаких проблем... пока я не захотел увеличения семьи, а она не захотела делать карьеру». Такого рода формулировки представляют собой ясное выражение традиционного подхода к супружеской паре как к союзу, где доминирует мужчина; кроме того, они выражают желание представить в розовом свете первый из трех ее браков, которые все носили договорной характер. Однако в тех комментариях Джима, которые впоследствии не попали в опубликованные интервью с ним, содержится более искренняя оценка щекотливых аспектов их супружеского альянса. «Ни за что на свете я не женился бы во второй раз на киноактрисе, — признавался он. — У нее в голове было только одно: стать звездой, — и она отбросила всё на свете ради того, чтобы непременно добиться поставленной цели. Думаю, что в большой степени это была работа Грейс».
