Маринка не верила собственным ушам. За десять минут Антонио был причислен к элитной группе ее поклонников. Их Наталья Дмитриевна поила чаем, угощала вкусным печеньем, рассказывала о прославленном археологе Василии Васильевиче, славе и гордости семьи.
Маринка явно недооценила убойную силу обаяния Антонио.
— Привет, — буркнула она, прерывая погружение в историю семьи Бекетовых. — Я готова.
Антонио и Наталья Дмитриевна обернулись.
— Подождите, Антон, вы чай не допили. И печенье не все попробовали, — засуетилась мама. — Куда ты торопишься, Марина? Садитесь, Антон, не слушайте ее. Я вам еще не все показала из дедушкиной коллекции.
— Мама! — нахмурилась Маринка. — Нам пора.
— Ох, ладно, не буду, не буду…
— Спасибо большое, Наталья Дмитриевна, — белозубо улыбнулся Антонио. — Печенье очень вкусное. У вас золотые руки.
— Ну что вы, Антон, печенье как печенье. Вы заходите к нам, когда я «муравейник» испеку. Слышишь, Марина? Чтобы привела Антона к нам на «муравейник». — Наталья Дмитриевна шутливо погрозила дочери пальцем.
Маринка слышала. И больше всего на свете желала поскорее очутиться за пределами своей квартиры. Эх, могла бы заранее догадаться, что при виде Антонио маму охватит нестерпимый зуд сводничества.
— Обязательно приду, Наталья Дмитриевна. Спасибо, — поблагодарил Антонио. — А теперь нам действительно пора.
Наталья Дмитриевна проводила их до лифта и, к Маринкиной досаде, многозначительно подмигнула ей на прощание. Маринка не сомневалась, что Антон все прекрасно видел.
Он заговорил, когда они вышли из подъезда.
— Милая у тебя мама.
— Ага. Ты ей тоже понравился.
— Странно. Обычно мамы девушек относятся ко мне настороженно.
Маринка молча покосилась на его точеный профиль. Еще бы. Любая здравомыслящая женщина знает, что от такого красавца надо держаться подальше.
— У меня необычная мама.
— Необычная дочь — необычная мама.
— Пытаешься вскружить мне голову комплиментами? — усмехнулась Маринка.
— Пардон. По привычке вырвалось. — Антонио прижал ладонь к сердцу и шутливо поклонился.
— Опасные у тебя привычки.
— А что в этом такого? Разве я не могу чисто по-дружески сказать, что ты прекрасно выглядишь сегодня и всегда?
От слов Антонио Маринкино сердечко сладко екнуло, но она приказала себе не расслабляться. Во-первых, у них с Галиной договоренность; во-вторых, он совершенно не в ее вкусе, несмотря на выразительные глазки и греческий нос.
— Спасибо, ты тоже очень хорошо выглядишь, — сухо произнесла Маринка. — А теперь пойдем заглянем вон в тот магазин за цветами.
