– Гоша! – Шеф выразительно указал в сторону двери.
– А я что, я же не спорю. Я уже почти ушел.
– Вот и хорошо. Закончишь в доме Перевозчиковой, поброди по окрестным улицам. Кто-нибудь мог обратить внимание на женщину, явно страдающую от боли. Народ у нас, конечно, закаленный, к чужой беде привычный, но хоть один из десяти подойдет, спросит, не нужна ли помощь. Ты, Рита, тоже имей это в виду.
– Сделаем, – заверил Гошка, а я молча кивнула. – Ритка, ты меня подбросишь?
Я снова кивнула, и напарник продолжил сольное выступление:
– До чего же это неудобно, с одной машиной! То мне за Риткой приходится ехать, то она должна меня везти, все время надо договариваться. А была бы вторая машина, каждый сел бы за руль – и фюить!
Баринов усмехнулся:
– Считай, что мое сочувствие тебе обеспечено. А теперь отправляйся работать. Оба отправляйтесь.
И мы с Гошкой отправились. Я отвезла его к дому Елизаветы Петровны, а сама, сверяясь с картой, начала проверку заведений общепита в треугольнике, вершинами которого являлись дом Елизаветы Петровны, дом Олега Борисовича с Наташей и дом Аллы. Заведений этих оказалось неожиданно много: три пиццерии, японский ресторанчик, три кафетерия, две пельменных, одна блинная, одна пирожковая и четыре кафе. Я убедилась, что в пиццериях подают только пиццы и салаты, что в меню пельменной – большой выбор пельменей, а в блинной и пирожковой посетителям предлагают соответственно блины и пирожки. В кафетериях же горячие блюда вовсе не готовили – сюда люди приходили исключительно для того, чтобы выпить кофе с пирожными. Японский ресторан радовал посетителей исключительно блюдами национальной японской кухни, к которым гуляш по-венгерски, сами понимаете, не относится. Четыре кафе пришлось обследовать более внимательно и уточнить у персонала – не было ли в меню неделю назад гуляша. Я даже не спрашивала о гуляше по-венгерски, для начала меня бы устроил любой. Увы, повара не желали готовить это простое и питательное блюдо. Если Наташа и побывала в одном из четырех кафе, гуляшом ее не угощали. Женщины, которая чувствовала себя плохо, тоже никто не заметил.
Убедившись, что не пропустила ни одного места, где подавали хоть какую-нибудь еду, я села в машину и начала медленно кружить по улицам. Если Наташа шла здесь, ее могли заметить, например, из этого магазина канцтоваров или из этого салона одежды… Хозяйственный магазин тоже по дороге, и «Электротовары» – вон у них какая витрина большая, через нее прекрасно улица просматривается.
