– Боже, Густав! – скривился Курт, отступив. – Старый извращенец!
– Кто бы говорил, – понизил голос тот, и из подвала послышалось – уже не столь томно, как прежде:
– Густав, ну, мне, в конце концов, холодно!
– А Керн знает, как ты используешь служебное помещение? – справившись с первой оторопью, усмехнулся Курт; тот оглянулся через плечо на не видимую из коридора кающуюся и выговорил раздраженно:
– Послушай, Гессе, сделай милость: исчезни!
Дверь захлопнулась перед его носом почти с ожесточением, и до слуха донеслись чуть различимые забористые ругательства; не дожидаясь всего того, что мог бы услышать еще, Курт развернулся к лестнице.
Первый этаж пребывал в такой же тишине и мрачности; все, кроме немногочисленной стражи, разошлись уже по домам, и шаги гулко отдавались под сводами коридоров, одинокие и словно мнимые, как поступь заблудшего призрака, посему топот чьих-то башмаков из-за поворота донесся громко, отчетливо и слышимо издалека. Нарушитель тишины приближался быстро, и, явившись из-за извива каменного коридора, едва не столкнулся с Куртом.
– Вот черт подери… – проронил он, отпрянув от майстера инквизитора назад и схватившись за сердце. – Чтоб тебя…
– Куда торопишься, Бруно? – осведомился Курт, пропустив мимо ушей оба высказывания, одному из которых в башнях Друденхауса уж точно было не место. – Я полагал, после двухмесячного отсутствия ты направишься к своим приятелям-студентам…
– И собирался, – кивнул тот недовольно. – Однако, как ты сам говорил, служебный день у следователя непредсказуем и в распорядок не укладывается.
– Так то у следователя. Ты что тут делаешь?
– Там посетитель, – с непонятной насмешкой сообщил Бруно, кивнув через плечо назад, где коридор упирался в неплотно прикрытую дверь, ведущую в приемную залу. – А поскольку единственный из следователей, кто сейчас в наличии на служебном месте, это ты – желаю приятного вечера.
Курт вздохнул.
К службе он относился добросовестно, с тщанием и даже любовью, однако сегодня, в первый день возвращения в Кёльн, после нескольких часов в седле и двух – в Друденхаусе, он желал, наконец, добраться до постели, выбрать из своих запасов книгу – наугад, все равно какую – и провести там еще пару часов до сна. На миг мелькнула мысль вытащить из допросной старшего сослуживца, занятого совершенно не служебным делом, однако была отринута тут же – то ли по снисходительности, то ли по причине сложности в ее осуществлении.
– Что за посетитель? – спросил Курт, вторично разразившись вздохом; Бруно развернул его к двери, подтолкнув в плечо.
