Джеймс протянул девушке специально припасённые бусы и простую красную ленточку. Девушка осторожно взяла бусы, с восхищением осмотрела подарок, и тут же одела его себе на шею. Затем она взглянула на ленточку и засмеялась. После этого, широко улыбаясь, она прикоснулась к запястью Джеймса и показала головой в сторону от берега, что-то произнеся на своём дикарском наречии.
– Да, конечно, как скажешь, – ответил Джеймс и последовал за легко и пружинисто идущей девушкой в глубь острова.
Странные тени от буйных зарослей падали вокруг моряка. Шум на берегу постепенно затихал, уступая место крикам птиц и неясным шорохам ночных джунглей. Наконец девушка остановилась возле сооружения похожего на шалаш. Землю внутри него покрывали грубые циновки с валявшимися на них высохшими волокнистыми листьями незнакомых растений. Девушка вошла в шалаш, лёгким, изящным движением скидывая короткий фартук с бёдер. Джеймс от восхищения коротко ругнулся и начал стягивать пропитанную потом рубаху. Когда он лёг рядом с ней, его ещё раз поразила скалившаяся серо-жёлтым, болезненно-притягательным светом луна, просвечивающая сквозь редкую крышу шалаша.
Джеймс сжал девушку в объятиях со всей страстью моряка, видевшего целый месяц лишь хмурые мужские лица, бесконечные волны и тяжёлую физическую работу. Девушка ответила ему с каким-то первобытным животным жаром, крепко обхватив ногами его бёдра. Они катались по циновкам, и их любовь действительно стала походить на борьбу диких зверей. На влажные от пота тела падали трепещущие полосы неверного лунного света. Руки Джеймса безостановочно скользили по молодому телу, наслаждаясь прикосновениями к атласной коже и… шерсти. Шерсти? Разгорячённое сознание Джеймса пыталось осмыслить этот странный факт. Ведь у девушки ещё пол часа назад не было никаких волос на спине. Расширенными от изумления глазами Джеймс заметил, всего лишь в дюйме от своего лица, как срастаются брови на переносице дикарки, как выдвигается вперёд челюсть, как растягиваются бывшие такими желанными губы в каком-то хищном оскале. Он подумал, что сходит с ума. Джеймс отчаянно попытался освободиться из цепкой хватки твари, в которую превращалось такое страстное и жаркое тело. Острые когти полоснули его по спине, сдирая кожу, оставляя глубокие кровавые полосы. Жуткая пасть клацнула зубами перед его лицом, разбрызгивая слюну, высунула длинный розовый язык, лизнув его в грудь, а затем впилась зубами в мясо над левым соском Джеймса. Спас его, скорей всего, опыт участия в десятках уличных и портовых драк, мгновенная реакция тела, стремящегося выжить любой ценой. Дико извернувшись, он со всех сил ударил локтём твари прямо в жёлтый, отсвечивающий луной глаз. Существо на мгновение разомкнуло клыки. Джеймс молниеносно вскочил, схватил одежду и понёсся сквозь хлестающие ветки буйных зарослей по направлению к берегу. Сзади послышался раздирающий душу вой. Вой громадного, разозлённого из-за упущенной добычи волка. Или волчицы.
