После этого у них были и другие прогулки: весной, летом, осенью, зимой. Они любили друг друга, как умеют любить только в юности, — безрассудно, беззаботно, невинно. Она рассказывала ему, что хочет иметь дом и детей, кружевные занавеси и китайский чайный сервиз. Он говорил ей о своей страсти к путешествиям, чтобы увидеть мир и описать его. Она знала, что в маленьком городе он чувствовал себя, как в ловушке, связанный отцом, который не давал ему любви и вселял мало надежды. Он знал, что она мечтала о тихом доме, где в комнатах будут стоять цветы в хрустальных вазах. Но их тянуло друг к другу, и эти желания сливались в одну общую мечту.
И однажды летней ночью, когда воздух был напоен сладким ароматом зелени, они перестали быть детьми и потеряли невинность.
— Мама, ты опять замечталась.
— Что? — Фэйт повернулась, ее руки были по локоть в мыльной воде. Дочь стояла в дверях кухни, под самый подбородок закутанная во фланелевый халатик. С только что причесанными волосами и отмытым до блеска лицом она была похожа на ангела. Но Фэйт знала, каким чертенком она может быть. — Да, наверное, замечталась. Ты сделала домашнее задание?
— Да. Зачем делать домашку, когда вот-вот начнутся каникулы.
— Не начинай.
— Ты сердишься, — заявила Клара, покосившись на вазочку с печеньем. — Тебе надо пойти на одну из твоих прогулок.
— Только одно, — разрешила Фэйт, легко разгадав намерения дочери. — И не забудь почистить зубы. — Она подождала, пока Клара копалась в вазочке. — Ты видела мужчину сегодня днем? Высокого мужчину со светлыми волосами?
— Угу. — С набитым печеньем ртом Клара повернулась к матери. — Он шел к нашему дому, и я направила его в магазин.
— Он… сказал тебе что-нибудь?
— Неа. Сначала он посмотрел на меня как-то странно, как будто уже видел меня раньше. Ты знаешь его?
Ее сердце снова забилось в нормальном ритме, пока она вытирала руки.
— Да. Раньше он жил в нашем городе.
— Джимми понравилась его машина. — Она гадала, сможет ли заболтать маму, чтобы стащить еще одно печенье.
— Пожалуй, я и правда пойду прогуляюсь, Клара, но хочу, чтобы ты отправлялась в постель.
Услышав этот тон, девочка поняла, что печенья не получит.
— А можно я посчитаю подарки под елкой?
— Ты уже десять раз их считала.
— А вдруг там новый появился.
Смеясь, Фэйт обняла ее.
— Вряд ли. — Она ухмыльнулась и повела Клару в зал. — Но, если ты еще раз пересчитаешь их, хуже не станет.
Воздух был морозным, когда она вышла на улицу, и вот-вот должен был пойти снег. Не надо было запирать двери в городе, где она всех знала. Плотнее закутавшись в свою куртку, она оглянулась на окно второго этажа, где спала ее дочь. Благодаря Кларе в доме не было холодно, а в жизни — пусто, хотя и то, и другое было вполне возможно.
