— Скажи же мне что-нибудь, Фэйт. Хоть что-нибудь.
— Мы любили друг друга, Джейсон, но хотели разных вещей. — Она повернула голову, чтобы посмотреть на него. — Мы все еще хотим разных вещей. — Она взяла его руку и поднесла ее к своей щеке. — Если бы ты позволил мне, я бы поехала с тобой куда угодно. Я бы оставила свой дом, семью и никогда не оглядывалась назад. Но ты захотел уехать один.
— У меня ничего для тебя не было, — начал он. Она взглядом прервала его.
— Ты не дал мне выбора.
Он снова потянулся к ней.
— А если бы я дал тебе его сейчас?
Она закрыла глаза и прижалась своим лбом к его.
— А теперь у меня есть дочь, у которой есть дом, и я не могу отобрать его у нее. Не важно, чего хочу я. — Она отодвинулась на некоторое расстояние, чтобы взглянуть на него. — И не важно, чего хочешь ты. Прежде я как-то никогда не думала, что ты действительно уедешь. В этот раз я знаю наверняка. Давай возьмем то, что у нас есть, просто подарим друг другу одно это Рождество. Пожалуйста.
И она накрыла его губы своими, пресекая дальнейшие вопросы.
Рождественская ночь была волшебной. Фэйт всегда верила в это. Когда она проснулась рядом с Джейсоном, это было больше, чем магия. Некоторое время она просто лежала, наблюдая за ним. Она представляла эту сцену раньше, будучи девочкой, затем женщиной, но сейчас ей не надо было мечтать. Он был здесь, рядом с ней, теплый, спящий, а за окном наступило раннее снежное утро. Стараясь не разбудить его, Фэйт соскользнула с кровати.
Когда он проснулся, то почувствовал ее аромат — весенний запах ее волос, который остался на подушке. Несколько минут он лежал, не шевелясь, впитывая в себя этот аромат. Затем, довольный, снова лег на спину и оглядел комнату, которую не мог разглядеть в темноте.
Стены были оклеены обоями цвета слоновой кости, покрытые рисунком из маленьких фиалок. На подоконниках стояли яркие присциллы. В комнате находился старинный комод из палисандрового дерева, уставленный разноцветными бутылочками и коробочками. На туалетном столике лежали старомодная щетка для волос с серебряной ручкой и расческа. Он смотрел, как падает снег за окном, и вдыхал запах сухих духов, лежащих на тумбочке у кровати. Комната так подходила ей — очаровательная, свежая и очень, очень женственная. Человек мог расслабиться в ней, даже зная, что может найти носки под креслом или свои штаны вперемешку с ее кофточкой. Он мог расслабиться здесь. И не собирался позволить ей снова уйти.
