Фон оставался прежним, и не было признаков облучения.
– Что, ничего? – спросил Гришка, – Не может быть, нас же долбануло!
– Если бы долбануло, нам бы уже хана, – скривился Стас.
Евгений кивнул в сторону выхода.
– Ну не проверять же, в самом деле?
Никто не посмел возразить Евгению. Решили ждать дальше. Электроэнергия хоть с перебоями, но поступала, и это было настоящим чудом. Ждали день, неделю, потом ещё одну. В бочке кончилась вода, но под рукой были пакеты с пектином, так что смогли бы пить и слабо заражённую воду. Пусть вредно, опасно, но вряд ли смертельно, по крайней мере, не сразу.
Идти наружу пришлось не только из-за воды. Дышать спёртым, затхлым воздухом они уже не могли.
– Откроем воздуховоды, придётся ставить фильтр. Для прокаливания фильтров понадобится печка, – предупредил Пётр. Больной откопал мелкопористые решётки и развернул бумажку с инструкцией.
– Будет воздух, будет и печка, – уверенно сказал Стас. Печка и правда была, только разобранная. До этого тушёнку грели сухим спиртом на примусе.
Евгений со стыдом подумал о Петре. «Нелепо, а ведь он пытается выжить! Он же все равно скоро сдохнет! Нет ведь, держится, падла, за жизнь. Хороший человек, раз думает не только о себе. Жить бы такому человеку», – хмыкнул себе под нос Евгений и вызвался добровольцем.
Стас сделал надменно благодушное лицо: «давай, топай». Гришка вздохнул, а Вера с одобрением кивнула и слабо улыбнулась.
Было страшно прикасаться к вороту тяжелой двери. И хотя от неё совсем не фонило, Евгений сделал над собой усилие прежде, чем браться руками. Мелькнуло в голове, вдруг оплавилось и приварилось?
Заскрипел металл, посыпалась из щели ржавая труха, но ворот поддался и Евгений потянул дверь на себя. Снаружи дыхнуло холодом. Порыв ветра, какой-то робкий и слишком тихий, метнул в лицо белые, острые льдинки. Евгений ахнул и в ужасе захлопнул дверь. Прижал спиной, словно внутрь мог пробраться страшный зверь. Потом тихо выругался, встряхнул головой и посмотрел на счётчик: фон не на много выше нормы. И он вновь приоткрыл дверь. На этот раз порыв ветра оказался настырнее. Рванул внутрь, прямо в лицо и за шиворот.
– Йо.., – восклицание застряло в горле, дыхание перехватило от холода.
– Что у тебя там? – отозвался на крик Стас. Он был готов пойти следом, если с Евгением что-то случится.
– Снег, мать его, – сплюнул Евгений, – там всё завалило снегом.
Всё остальное было потом. И робкие вылазки, и осмотр мёртвого посёлка, погребённого под снегом. Главный удар пришёлся в отдалённый район: до Сыктывкара километров тридцать, не меньше. Где-то оплавился металл водосточных труб, обуглились кирпичи и смятым домино навалились друг на друга искорёженные блочные коробки. По этим признакам определили, в какой стороне упала ближайшая бомба. Но где именно упала, они не знали. На часах Евгения был компас, но он не работал. Да и много ли толку от компаса без карты?
